официант отойдет.
– У меня плохие новости, – проговорил он наконец. – Я не могу узнать дату казни.
Малко похолодел. Это означало катастрофу! На данной информации должны были строиться все расчеты.
– Неужели нет никакой возможности?..
Джемаль сокрушенно покачал головой.
– Все очень сложно. Я узнал только то, что твой друг будет среди первой партии смертников. Процесс продлится не больше двух дней. Но даже если дата заседания уже определена, ее знают только несколько членов правительства.
Малко задумался. Теперь его единственной надеждой была Амаль, работавшая на иракскую контрразведку, но, кажется, чуточку влюбленная в него. Ему предстояло сыграть чертовски рискованную партию. В одиночку. Заметив его напряжение, Джемаль добавил:
– Не стоит отчаиваться, у нас есть еще несколько дней. Но я не пойму, как люди Гюле проникнут в тюрьму? Ты видел эти стены?
– Джемаль, – сказал Малко, – лучше тебе этого не знать. Так будет безопаснее. Между прочим, я сам не спрашивал Гюле, как она собирается приблизиться к Баакубе и как потом попадет на север. Чем меньше мы будем знать, тем лучше.
Курд не обиделся.
Они принялись за шашлыки. Напротив стоял телевизор, по которому шел русский мультфильм – грустный, как рассказы Чехова. Видимо, это был безвозмездный дар, преподнесенный в порядке культурного обмена.
– Если я узнаю дату, – сказал Малко, – ты сможешь переправить эту информацию в Бейрут?
– Если Черная Пантера готова атаковать Баакубу, то связаться с Ливаном для нее вообще пара пустяков, – ответил Джемаль.
До сих пор звук телевизора перекрывал их голоса, но внезапно мультфильм закончился, и Джемаль, забывшись, закончил последнюю фразу довольно громко. Малко оцепенел: за соседним столиком сидела спиной к Джемалю какая-то женщина.
– Какой же я болван, – пробормотал курд, когда телевизор заговорил снова.
– Ничего, – успокоил его Малко. – Никто не слышал. К тому же ты говорил по-английски.
Но спустя четверть часа, когда соседка Джемаля встала, Малко снова испугался: это была Лейла, египтянка! Девушка украдкой улыбнулась им и вышла.
Джемаль облегченно улыбнулся:
– Она по-английски ни слова не понимает.
Но Малко не оставляло неприятное ощущение: малейшая небрежность могла сейчас обойтись слишком дорого.
В семь часов у него было назначено решающее свидание с Амаль.
В этот вечер Амаль превзошла себя. Она была необычайно привлекательна в коричневой кожаной мини-юбке, открывающей полноватые бедра, и зеленом пуловере, из-под которого рвалась на свободу необъятная грудь.
Не дожидаясь, пока Малко раскроет свои объятья, она поцеловала его первой. Вскоре они, как всегда, оказались на диване в гостиной. Малко чувствовал себя ни на что не способным, однако начал методично возбуждать свою партнершу. После каждой излишне откровенной ласки она вздрагивала и отстранялась, затем приближалась вновь. Постепенно она сняла все, что на ней было, за исключением кожаной юбки, которая, впрочем, не слишком сковывала ее движения. Малко взял руку Амаль и направил к месту назначения. Она вздрогнула, скорее возбужденная, нежели шокированная. Косметика на ее лице размазалась, от прически остались одни воспоминания, и в ней нелегко было узнать благовоспитанную дикторшу «Радио-Багдада».
– Сейчас я тебе устрою, – буркнул Малко.
– Но ты же знаешь, что я не могу! – простонала она. – Я и так зашла уже слишком далеко!
Внезапно он встал и включил свет. Амаль вскрикнула и закрыла руками грудь.
– Выключи!
Малко начал спокойно раззеваться. Амаль смотрела на него, поджав под себя ноги. Выражение его глаз испугало ее.
– Неужели ты на это способен?..
– Еще как, – проворчал он. – Это будет тебе уроком.
Впервые в жизни он собирался изнасиловать девушку. Его благородные предки готовы были перевернуться в гробу!
Он снова сел на диван, а Амаль изогнулась, пытаясь вырваться из его рук. Потом, съежившись, заплакала. Малко нежно погладил ее плечи, поцеловал в шею, и она расслабилась, опять начиная возбуждаться. Выждав момент, он подмял ее под себя. Их взгляды встретились. Золотисто-карие глаза Малко приняли зеленый оттенок. Девушка взмолилась:
– Малко, не надо!
Вместо ответа он бесцеремонно раздвинул коленом ее ноги. Она замерла, словно под наркозом, но когда почувствовала, что он уже налег на нее животом, взвизгнула и укусила его за руку.
– Перестань, – сказала она со слезами, – ты даже не представляешь, что это значит для меня! Я никогда не смогу выйти замуж...
– Тогда скажи, зачем ты встречалась со мной так часто и зачем позволяешь себе такой флирт?
Она отвела глаза:
– Потому что ты мне нравишься...
Он сделал многозначительное движение бедрами.
– Говори правду, не то будет поздно...
Она была одновременно возбуждена и перепугана. На мгновение он тоже испугался: что, если она махнет на все рукой и отдастся ему? Но Амаль пробормотала:
– Почему ты решил, что... Ведь ты сам захотел со мной встречаться!
Малко злобно усмехнулся.
– Думаешь, – поверю, что в этой стране женщина может позволить себе видеться с иностранцем просто так, для собственного удовольствия? Да еще при такой работе, как у тебя?
– Почему бы и нет? – уклончиво ответила она.
– Лжешь, – сказал он так резко, что она отклонила голову, будто опасаясь пощечины. Ее глаза расширились от ужаса.
– Не бойся, – сказал он, – я не сделаю тебе зла. Но все же мне немного грустно. Я думал, что действительно нравлюсь тебе. Ты работаешь на полицию, верно?
– Нет, нет! – поспешно сказала Амаль. – Ты мне вправду нравишься... Иначе я бы тебе ничего не позволяла, как и остальным...
Сообразив, что проговорилась, она прикусила губу и разразилась слезами. Малко опротивел этот «допрос с пристрастием».
Перевернувшись на спину, он лег рядом с ней, дожидаясь, пока иссякнут ее слезы.
Через некоторое время он спросил:
– Кто приказывал тебе со мной встречаться?
– Мой начальник, директор телестудии, – всхлипнула она.
– Он часто водит меня на приемы и коктейли, чтобы я поговорила с иностранцами, выяснила, нравится ли им здесь, не наговорил ли им кто-нибудь клеветы.
– А ты ведешь себя со всеми как шлюха, – грубо сказал Малко.
– Клянусь тебе, я никого из них ни разу не поцеловала. Я просто ходила с ними в ресторан. А ты совсем не такой, как они. У тебя красивые глаза, ты нежный... Хотя не всегда бываешь нежным, – добавила она чуть обиженным голоском.
– Сколько тебе платят, когда ты шпионишь за иностранцами? Она приподнялась на локте:
– Да нисколько! Я делаю это ради своего начальника. А он за это не запрещает мне носить короткие юбки и получать посылки от друзей из Бейрута...
