Джемаль перевел его слова Малко. Тот покачал головой.
– Слишком опасно. Пусть берет письмо и уходит один. Второй, если хочет, может поехать с нами – покажет дорогу.
– Хорошо, – сказал связной, – но шансов у нас мало. Малко отдал ему конверт. Курд мгновенно исчез в темноте. Меньше чем через минуту после его ухода появился второй связной, как две капли воды похожий на первого, и сел сзади.
– Если нас возьмут, – предупредил Джемаль, обращаясь к Малко, – нужно говорить, что ты попросил меня отвезти тебя на север и что я познакомил тебя с курдом. Я ни за что не проболтаюсь насчет Баакубы и Гюле.
Малко не ответил: он во все глаза смотрел на бегущую впереди дорогу. Чтобы пересечь Багдад из конца в конец, нужно было проехать четыре моста. До моста Джамхурия все шло хорошо. Но за ним стояли в укрытии две полицейские машины, которые не замедлили пуститься в погоню за «мерседесом». Джемаль увеличил скорость и свернул на узкую улочку Аль-Ватба-стрит.
– Я знаю это место, – сказал он. – Попробуем оторваться. Но когда они выскочили на круг Рашид-стрит, полицейские машины по-прежнему ехали за ними. Малко понял, что от преследователей не уйти.
Джемаль так круто повернул на очередную узкую улицу, что левое крыло машины задело стенку, высекая желтые искры.
– Сейчас я им повторю тот фокус, что показал на площади Аль-Нидал, – сказал он.
Аль-Джамхурия-стрит была широкой улицей с двухполосным движением. Одна полицейская машина выскочила на вторую полосу, пытаясь их обогнать, но «мерседес» Джемаля оказался быстрее.
Они не услышали выстрела, но заднее стекло внезапно украсилось звездочкой: полицейские открыли огонь.
Наконец они выехали на площадь Аль-Тарир. Джемаль взял левее. Малко уже показалось, что маневр удался... Однако на Саадун-стрит поперек дороги стоял еще один полицейский автомобиль. Джемаль попытался обогнуть его, но безуспешно. Они внезапно врезались в заднее крыло патрульной машины, развернув ее на девяносто градусов, и влетели в витрину книжного магазина Дар-Аль-Хикма. Грохот и звон разбитого стекла разбудили целый рой малолетних чистильщиков обуви и торговцев, спавших в подъездах и заброшенных домах.
Один полицейский выпустил по ним автоматную очередь, но не попал. Джемаль и Малко лихорадочно искали выход из магазина. Малко потряс головой, чтобы побыстрее прийти в себя после удара, и сказал:
– Бежать бесполезно: они нас расстреляют.
У магазина уже собралась целая толпа полицейских в форме и в штатском. Но курд, сидевший сзади, не понял предупреждения Малко. Он выскочил из машины, сжимая в руках кольт 45-го калибра, и выпалил в упор в ближайшего полицейского и зигзагами побежал по Саадун-стрит. Вокруг него защелкали пули, но полицейские так нервничали, что не могли как следует прицелиться. Курд дважды выстрелил в ответ, ранив одного из преследователей, и снова рванулся вперед.
Заметив чуть поодаль кучку босоногих чистильщиков, какой-то штатский крикнул им:
– Остановите его! Это еврейский шпион!
Слова произвели магическое действие. За курдом сразу же устремилась орущая толпа. Он решил свернуть в переулок, ведущий к реке, но ему преградили дорогу полтора десятка злобно орущих пацанов.
Один из чистильщиков бросил свой ящик курду под ноги, и он упал.
Началась расправа. Какой-то торговец железным прутом пригвоздил к земле руку курда, державшую кольт. Подростки принялись колотить его ящиками и щетками, соревнуясь, кто ударит посильнее. К лежавшему подскакивали все новые добровольные палачи. Сначала удары звучали резко, а затем становились все глуше: у курда были уже перебиты все кости. Один из чистильщиков принес откуда-то огромный камень и с победным криком уронил его на голову жертвы.
Оставив лежать на земле то, что еще минуту назад было человеком, все вернулись к «мерседесу» Джемаля. Там полицейские ударами прикладов уже разгоняли толпу.
Капитан армейской службы безопасности несколько раз выстрелил в воздух из пистолета. Полицейские подтащили Малко я Джемаля к патрульной машине и втолкнули вовнутрь. Автомобиль мгновенно рванулся с места.
Оглушенный ударом приклада, Малко ни о чем не мог думать.
Глава 14
Все вокруг вертелось, вертелось без конца. Ровные стены, на которые падал взгляд Малко, принимали безумные, дьявольские очертания, изгибались, корежились, качались на волнах.
Вдруг голову пронзила острая боль. Он закричал, закрыл глаза и снова открыл их, чувствуя, что череп вот-вот расколется пополам.
Он снова закричал, не узнавая собственный голос:
– Хватит! Хватит!
И лишь спустя несколько минут сообразил, что лежит на полу лицом вверх. Малко поднял глаза и увидел медленно вращающийся вентилятор. Один лишь вид рассекающих воздух лопастей вызвал у него непреодолимую тошноту. Но его желудок был уже совершенно пуст и лишь несколько раз судорожно сократился.
Его подняли и посадили на стул. Судя по всему, это были все те же люди. Их лица расплывались перед глазами Малко: он был не в силах что-либо четко разглядеть. Охранники отпустили его, и Малко тяжело повалился на бок, не успев даже понять, что падает. Из-за перенесенных побоев он утратил чувство равновесия.
– Зачем вы собирались встретиться с курдами?
Допрос вел капитан армейской службы безопасности с тонким, аристократическим лицом. Его фраза прозвучала словно в тумане. Вопрос был все тот же: палачам Малко недоставало профессиональной сообразительности. Приходя в сознание, он втайне радовался: только благодаря этому ему удалось продержаться до сих пор.
Сначала его пытались заставить сознаться в том, что он привез материальную помощь так называемому произраильскому подполью. Полицейские грубо избили Малко и угрожали ему приставленным ко лбу пистолетом.
Он старался использовать неуверенность следователей, чтобы сбить их с толку, и с тревогой ожидал очной ставки с Амаль. Но полицейские даже ни разу не произнести ее имя. Отрезанный от внешнего мира, Малко мог только гадать, что происходило после его ареста.
Один раз он повстречался в коридоре с Джемалем. Лицо курда было покрыто синяками. Джемаль улыбнулся ему, прежде чем их развели по кабинетам. Они не успели обменяться ни единым словом.
В другой раз в кабинет притащили несчастного доктора Шавуля. Тот вытирал с лица кровь и готов был подписать что угодно.
У Малко еще оставались силы. Он бросился на капитана, но капитан оглушил его ударом пепельницы.
Затем началась стадия вентилятора.
С первого взгляда могло показаться нелепым подвесить человека к лопастям огромного вентилятора и медленно вертеть его в течение нескольких часов. Поначалу Малко держался, закрыл глаза, чтобы не видеть стен комнаты.
Мучения начались примерно через час. Кровь, отгоняемая центробежной силой; скапливалась у черепной коробки, оставляя без питания большую часть мозга. Это вызывало ужасно острую боль в голове. Ему казалось, что он сходит с ума.
Через два часа Малко только с виду был похож на человека. Выпучив глаза, он кричал как раненое животное, блевал и непроизвольно мочился на пол к великой радости наблюдавших за ним полицейских. Когда его отвязали, он почувствовал, что язык уже не слушается его и бесполезным куском мяса лежит во рту. Палачи тоже заметили это и нехотя позволили ему прийти в себя.
Пытка возобновлялась после небольших перерывов, четыре дня подряд.
Затем Малко дали подписать протокол, водя его рукой по бумаге. Он не сопротивлялся, зная, что это
