Лайон Спрэг де Камп, Флетчер Прэтт
Ревущая труба
Пишу я о том, чего ни сам я не видел, ни от других не слушал, о том, чего нет, да и быть никогда не могло, и, следовательно, у читателей моих нет никаких оснований написанному верить.
Глава 1
В комнате их было четверо – трое мужчин и женщина. Лица мужчин ничем особенным не отличались, да и одежда – правда, только у двоих – тоже ничем особенным не отличалась. Третий же был облачен в бриджи для верховой езды, громоздкие бутсы и замшевый пиджак в шотландскую клеточку. Невероятной лохматости полупальто из тех, в коих принято играть в поло, и щегольская рыжая шляпа с зеленым пером, брошенные рядом на кресло, тоже принадлежали ему.
Обладатель сего балаганного наряда не относился ни к киноактерам, ни к так называемой «золотой молодежи». Был он психоаналитиком, и звали его Гарольд Ши. Темноволосый, чуть повыше и похудощавей, чем принято по средним меркам, он вполне мог показаться даже красивым, будь нос у него чуток покороче, а глаза поставлены малость пошире.
Женщина – точнее, девушка – рыжеватая блондинка, служила в Гарейденской клинике старшей медсестрой и прозывалась (хоть это и не доставляло ей особой радости) Гертрудой Маглер.
Двое других мужчин, как и Ши, тоже были психологами, коллегами по одной научной группе. Тот, что здорово постарше, с густой взлохмаченной шевелюрой – руководитель группы по имени Рид Чалмерс, как раз пытался выяснить у Ши, какого дьявола тот вырядился таким попугаем на работу. Ши изо всех сил защищался:
– Захотелось после окончания трудового дня покататься верхом. Честное слово.
– Ты на лошади-то хоть когда-нибудь сидел? – поинтересовался третий – крупный, сонного вида молодой человек по имени Уолтер Байярд.
– Нет, – честно признался Ши. – Но надо же когда-нибудь учиться!
Уолтер Байярд фыркнул.
– Все выделываешься, аристократа великого корчишь. Надеешься, что теперь прогулки верхом помогут? Сначала у него этот кошмарный, якобы чисто английский прононс – слава богу, ненадолго. Потом фехтование. А прошлой зимой? Кто тут все перепачкал этой патентованной норвежской лыжной мазью, а?
А катался, между прочим, всего два раза.
– И что с того? – огрызнулся Ши.
Тут вмешалась Гертруда Маглер.
– Гарольд, не позволяй им издеваться над своей одеждой.
– Спасибо, Герт.
– Мне лично кажется, что ты очень мило выглядишь.
– Гм... – Физиономия Ши выражала уже не столь горячую благодарность.
– А вот лошади – это зря. Не вижу особого смысла. Когда есть автомобили...
Ши протестующе поднял руку.
– На то у меня свои причины, Герт.
Гертруда бросила взгляд на наручные часики и поднялась.
– Мне пора на дежурство. Не глупил бы ты, Гарольд. И не забудь, что пригласил меня сегодня на ужин.
– Угу.
– Расходы пополам.
Ши поморщился.
– Герт!
– Всем пока! – сказала Гертруда и удалилась, шурша накрахмаленным халатом.
Уолтер Байярд хихикнул.
– Пополам – и точка. Хорош мужик, ничего не скажешь.
Ши постарался обратить все в шутку.
– Сколько не отучаешь ее обсуждать такие проблемы публично, все без толку. Ладно, заколачивает-то она побольше меня, так что пусть на здоровье ходит так в ресторан хоть четыре раза в неделю – всяк лучше, чем всего два за счет моего скромного бюджета. Что, не так? Вообще-то она ничего девчонка.
– А она-то размечталась, что ты идеалист, Гарольд, – хитро заметил Байярд. – Она даже как-то говорила за обедом, что...
– Что, правда? Черт бы ее добрал!
Вмешался Чалмерс:
– Не пойму, Гарольд, почему вы продолжаете... гм... встречаться с девушкой, если она вас так раздражает?
Ши пожал плечами.
