— Брак с хорошим человеком, — быстро ответила Фэйт, затем взяла счёт с дальнего конца стола. — Пойдём? Или ты хочешь сидеть здесь и разносить всех в пух и прах?
Не перекинувшись больше друг с другом ни словом, они оплатили счёт в кассе и пешком отправились обратно в летний домик. Фэйт молча шла впереди Зои. Она отперла входную дверь и вошла внутрь, всё ещё продолжая хранить молчание. В своей спальне за закрытой дверью Фэйт выждала, пока Зои включит душ, затем, выскользнув через заднюю дверь, очутилась в небольшом саду.
Как только она оказалась снаружи, то сразу открыла сотовый и позвонила Дженни.
— Это не работает, — без вступлений сказала она.
— Что не работает? — спросила Дженни с набитым ртом.
— Не притворяйся, будто не понимаешь, о чём я говорю. Это. Всё это. Три травмированные незнакомки, остановившиеся в одном доме.
— Хорошо, расскажи мне обо всём, — ответила Дженни.
Фэйт рассказала о том, что прибыла первой, и о том, какими прекрасными ей показались городок и дом. Она не понимала, как это всё может помочь, но, тем не менее, питала большие надежды.
— Пока не прибыла Зои. Как ты могла подумать, что я смогу ужиться с этой агрессивной и самовлюбленной девчонкой?
— Она не рассказала о себе? — спросила Дженни.
— Ни слова.
— Это потому что она немногое о себе знает. Она попала в автомобильную катастрофу, в которой получила открытую травму головы. Она не помнит ничего, что с ней происходило с шестнадцатилетнего возраста. Всё, что она знает, так это то, что она проснулась в больнице, а весь город ненавидит её.
— Почему?
— Она не знает.
— Естественно, ты могла найти кого-нибудь, кто знаком с ней, и расспросить обо всем.
— Конечно, я это сделала.
— И что они ответили? — спросила Фэйт.
Дженни молчала.
— Ну?
— Врачебная тайна. Почему бы тебе самой не спросить у Зои?
— Ловко, — сказала Фэйт. — Ты хочешь вызвать у меня симпатию к ней.
— Не симпатию, а терпение.
— Это нелегко, — заметила Фэйт. — Зои сказала, что не может выносить Эми и ничего не хочет делать вместе с ней.
— Как она?
— Эми? Зои открыла ей дверь и до смерти испугала. Эми отнесла чемодан в свою новую спальню, и мы больше её не видели.
— Этого я и боялась. Она не желает общаться с теми, с кем не знакома двадцать лет.
— Сумасшедшие Дженни, — спокойно сказала Фэйт.
— Что?
— Зои назвала нас сумасшедшими Дженни.
Дженни рассмеялась так сильно, что чуть не подавилась.
— Думаю, мне стоит вырезать табличку с этими словами. Думаешь, мне следует повесить её на дверь?
— Замечательная мысль, — бросила Фэйт. — Уверена, что захочу быть гостьей такого дома.
— Хорошо, я не стану этого делать, — ответила Дженни. — Но каждый раз, стоит мне теперь посмотреть на дом, перед глазами будет стоять эта табличка, — её голос стал серьезным: — Послушай, Фэйт. Никто из вас не является сумасшедшим. Я не собрала вместе подавленных людей. Каждая из вас пережила свою глубокую личную травму, и я думаю, что было бы лучше, если бы вы поговорили друг с другом о том, что с вами случилось, нежели с профессионалом. Это проще.
Фэйт вздохнула.
— Мой муж умер после долгой болезни. Я до сих пор не считаю это травмой. Не то, чтобы его смерть была ожидаема или спланирована.
Дженни молчала.
— Прекрати это! — приказала Фэйт. — Я подразумеваю именно то, что говорю! Прекрати это прямо сейчас! Ты хочешь сказать, что если это не была травма, почему я проглотила пузырёк таблеток? И почему на похоронах я напала на свекровь?
— Ты расскажешь мне, — сказала Дженни.
— Я рассказывала тебе, — голос Фэйт повышался и наполнялся гневом. — Я целый год рассказывала тебе, почему я сделала всё это, но ты ни разу не поверила ни единому моему слову.
— Фэйт, — перебила её Дженни. — Сколько тебе лет?
— Ты знаешь, сколько мне лет, — когда Дженни ничего не ответила, она вздохнула: — Мне тридцать восемь лет.
— Когда ты прекратишь выглядеть на пятьдесят лет, а не на свои тридцать восемь, я начну считать, что мы сдвинулись с мёртвой точки. Судя по всему, не думаю, что мы чего-то добились. Как твоя бывшая свекровь?
— Мертва, я надеюсь, — не подумав, ответила Фэйт.
— На этом у меня аргументы закончились. Фэйт, правда заключается в том, что я за меньший срок добилась большего прогресса с людьми, которые были признаны сумасшедшими преступниками. Весь год я каждую ночь ожидаю звонка, сообщающего мне о твоем самоубийстве.
— Это абсурд.
— Так ли? А что находится в твоей сумочке?
Когда Фэйт ничего не ответила, Дженни продолжила:
— Я надеюсь, что Зои заставит тебя так разозлиться, что ты расскажешь ей о таких вещах, о которых никогда не рассказывала мне.
— Думаю, что уже могу, — тихо ответила Фэйт, вспомнив, как поведала Зои о том, что была трудным подростком в школе. Она не рассказывала об этом Дженни во время их сеансов.
— Хорошо! — констатировала Дженни, а затем понизила голос: — Фэйт, мне не следует тебе это говорить, но все вы трое очень похожи друг на друга.
— Они тоже имели дело с продолжительной болезнью?
— Нет, — ответила Дженни, — вы все прячете свои чувства и никому не рассказываете о них. Я думаю, ты сможешь разговорить их.
— Если намекаешь на то, что мне как самой старшей, придётся собрать этих девочек вместе и играть в психиатра, то я уезжаю сегодня же ночью.
— Да, Зои молода, но, к твоему сведению, между тобой и Эми не такая уж и большая разница. Она выглядит молодой, поскольку у нее потрясающе красивый муж и ей приходиться за собой следить. Ты выглядишь старой потому…
— Почему? — поинтересовалась Фэйт.
— Я заставляла тебя платить мне целый год, так что ты можешь сама ответить на этот вопрос, но ты не станешь.
Фэйт сделала глубокий вдох.
— Хорошо, давай разберемся с настоящим. Что я должна сделать завтра, чтобы оградить себя и Эми от нападок Зои?
— В доме есть большой голубой кабинет. Там полно художественных принадлежностей. Покажи их Зои, это займет её. Тебе нужно вытащить Эми из комнаты и прошвырнуться с ней по магазинам за покупками для её мужа и детей. Если ты расспросишь о них, она может заговорить.
— Так, а сколько ты будешь платить мне за то, что я выполняю твою работу?
— Если по отъезду из дома ты не будешь удовлетворена тем, что с тобой случилось, я возмещу тебе каждый пенни, что ты заплатила мне. И, Фэйт?
— Да?
