То есть, НАШ народ в кои веки удалось откуда-то отвадить!
Это была неслыханная победа всесильной военщины над непосредственностью и нахрапом русского человека, нагло лезущего через режимную колючку полигонов и секретных «лесных» частей, — 'за грибками та ягодами', рискуя принести домой в охапке или корзинке собственную жопу, порванную осколками и пулями в лохмотья…
Сам видел не раз.
И вот теперь…
Теперь его тоже охраняют. Не те и не в тех целях. Но ХРАНЯТ.
А я…
Я теперь спустился вниз на веревке через горловину, с которой взрывом до меня сорвали, на хер, решётку… да, именно по нетолстой синтетической веревке.
Потому как именно она сейчас телепалась, привязанная к вмонтированным в шахту колодца скобам примерно на глубине в восемь метров. Дальше скобы заканчивались. Будучи просто аккуратно срезанными… Чёрт его знает, зачем…
Поэтому я по-шустрому наладил канатик… — и был таков.
Но как я выяснил в дальнейшем относительно этого 'канатного мостика', его нижний конец просто терялся в самой глубине. Где, судя по вызванному моим спуском падению мелких частиц и наростов жирно- влажной земляной и моховой «коросты» на камнях, она даже не доставала до воды.
Размотав её и бросив вниз, я старательно прислушивался, но так и не услышал характерного всплеска. Пятьдесят метров — и не хватило!
Лететь ой, как же высоко, если что…
Даже больше, чем показалось поначалу. Метров шестьдесят, не меньше! А то и все восемьдесят.
Не нравится мне эта 'естественная пещера природного происхождения, созданная усилиями природы при вымывании мягких карстовых пород'…
…Двенадцать, пятнадцать… Мой огромный баул, закреплённый на спине и спокойно, с солидным запасом почти в два метра, проходящий вместе со мною по этой «трубе», тянет вниз всё сильнее.
Сцуко…
Шестьдесят семь килограммов разного полезного хлама… Как ни хотелось бы его отстегнуть, нельзя этого делать…
Нель-зя!
Останусь — и фигурально, и натурально — голышом против тех, к кому я так решительно наладился… Терпеть, терпеть надо, мля…
…Странный какой-то колодец, скажу я вам… Уж больно правильный, что ли?
Нет, не в том плане, что он с водой, хоть и на такой глубине. Или с такими «вечными» в плане живучести поручнями, которые кто-то заботливый отчекрыжил… Почти аккурат перед моим приходом.
Странный в том, что он КРУГЛЫЙ. Идеально круглый, я бы сказал…
Да и ширина просто потрясает. Сужающийся слегка кверху, ниже восьми метров он оказывается куда шире, чем это кажется сверху.
Эдакая 'заводская труба'. По форме.
Хм… И вот ещё что…
Ф-фуух… Нужно отдохнуть, повиснув на зажимах.
…Лёгкий мандраж в руках. Есть, есть, дорогой. Дрожат руки-то… Стареешь? Да нет, всё в порядке, чего ты… прицепился к моей старости?!
Всё-таки сто семьдесят кило, чуть больше даже, вместе с грузом… Сам бы потащил, попробовал? И не на ногах, не на твёрдой земле. А они висят, братцы…
Ви-сят. На тонкой веревочке. Что делает всё это тяжелее эдак раза в полтора.
Не замечали, что многие силачи, тягающие неподъёмные штанги, не всегда в состоянии подтянуть себя на турнике, не говоря уже о канате? Хотя подниматься порою легче, чем ползти вниз, увлекаемым оттягивающим торс назад грузом…
Так, не будем искать себе оправданий. Не хрен тут рассуждать. Отдыхай — и вперёд, то есть вниз, сколько б тебе лет ни было. Не хочешь же ты совсем и сразу состариться там, внизу, ляпнувшись обо что- нибудь неприятно острое или твёрдое? Нет?
Ну, так заткнись и соберись.
…Двадцать метров…, и всё-таки она странная. Дырка эта поганая.
Тут вот ещё мне подумалось, — а ведь скобы не выглядят расшатанными! Они словно влиты в щели между камней. Как приварены, твари… Не шелохнулись даже.
И как их, интересно, вбивали сюда? Представляю, какие «хвосты» у них должны тогда быть… И как глубоко они засажены, если даже торчащие почти на сорок сантиметров от стены сами образованные скобами «ступени» не только не прогибаются, но даже и не двигаются ни на йоту?! Охренеть…
Двадцаттттть трии-ии-ии… Уфффф… Да когда же я уже слезу, мать его так?!
Приотпуская поочерёдно ладонями верёвку, разминаю кисти. Может, скользнуть немного? Чуть быстрее прибуду… куда-нибудь…
Авось не напорюсь там, во тьме, на какую-нибудь неуместную перекладину? А, была ни была!
'Проезжая' уже на руках по шнуру, неожиданно обнаруживаю… широченную штольню, выложенную куполом таким же бутом, как и сама верхняя часть, и горловина, и ствол 'колодца'…
Штольню, уходящую куда-то за поворот, на самой границе видимости которого разинула «рот» ниша, в которой уютно и устроилась эта самая дверь, будь она неладна…
…Еле успеваю притормозить, изо всех сил сжав канат… Обжигаю на жёстком рывке ладони; меня к тому же рвануло несколько раз вверх-вниз… и вот я замираю прямо напротив нужной точки.
Паук, да и только. За мухами явился точно, вовремя и в срок…
Я настроился на спуск до самого дна, где и надеялся отыскать какой-нибудь махонький лаз…, лючок, заплёванный и замшелый подпол с крышкой из плесневелых гнилых досок, наконец…
А тут — ну прямо ПАРОВОЗНЫЙ тоннель!!! Во всю шикарную роскошь тогдашнего дурного строительного размаха.
Высотой — ну никак не менее семи-восьми метров… Тут и два паровоза в высоту пройдут…
В глубине, за поворотом, видимо, горит несильным светом фонарь. Его отсвет вырисовывает нерезкие линии теней, брусчатый пол и тёмно-рыжую плесень стен.
Блин, как же быстро сжигает вездесущая плесень оставшиеся без ухода плоды труда человеческого…
Из коридора под самым потолком выныривает в колодец, изгибается вверх, поднимается на два с половиной метра…и вновь исчезает среди кладки толстенный металлический калёный прут. Ампер эдак на пять тысяч… Заземление, не иначе! Вот это я понимаю, — мощь!
Я немного поражён. Нет, ну я предполагал, конечно… Фу, бля… Как эта фраза-сорняк меня самого доконала!
Да знал я, знал… Чего уж там. Шёл-то не зря.
Знал, что неспроста, — и тогда, и сейчас, — тут толкается задницами столько народу. Как на водоёме в пору активного хода рыбы, когда и удочку-то некуда меж голов да агрессивно напряжённых спин рыбаков забросить.
…Немного привыкнув к тусклому свету, замечаю, что по полу идут рельсы. Их ржавые, но ещё весьма крепкие головки чётко повторяют линию «коридора» и заканчиваются тупиковым амортизационным пандусом в паре метров от среза штольни. То есть шахты 'колодца'.
Ага… Вон рельс блестит участком… Прямо как новый… Начищали, значит… Значит, здесь царит дисциплина, и пытаются навести не то, что чистоту. Лоск!
Толстенная резина буфера и специальные противооткатные пружины гашения инерции качения, с «клыками» автозахвата вагона, на пандусе заменены на совсем свежие…
Здесь уже начали приводить в порядок оборудование… Значит, и у меня есть шанс дождаться, пока откроются эти двери… Может, именно их и выйдут драить?
Вот она, знаменитая и таинственная 'штольня инженера Кучковского'…
