цифрами. Он осторожно нажал на красную.
Темный стеклянный бок ящика засветился и ожил. На его поверхности появилась красивая большеглазая боярыня с тонко вырезанным, немного длинноватым носом, большими карими глазами и неприлично открытой замечательной формы шеей. «Какая прелестница! – пришло в голову графу. – Природа истощила на нее все свои красоты и совершенства!»
Он уставился в стеклянную стенку, раскрыв от удивления рот. И тут только догадался, что ящик – тот же магический шар, только очень большой! Пожалуй, он ошибся насчет этого Серебрякова – все-таки это великий маг! К застекленному ящику надо отнестись со всей серьезностью!
Граф начал подыскивать к этому прибору подходящие определения. Самогляд? Волшебный фонарь? Фантаскоп? Да, пожалуй, фантаскоп – это хорошее название для такого чуда.
Брюс прислушался к словам говорящей женской головы. Чаруя его взглядом, боярыня начала что-то громко и с натиском тараторить на своем примитивном, каком-то упрощенном языке.
– В связи с появлением человека в туннеле на перегоне между станциями «Баррикадная» – «Пушкинская» остановлено движение на Таганско-Краснопресненской линии метрополитена… – вещала похожая на шемаханскую царицу красавица. – Наш корреспондент Владимир Малышкин участвовал в операции по его задержанию. Владимир?
На экране возник полноватый русоволосый мужчина с западающим в душу взглядом голубых глаз. Судя по образу на стекле, он находился в сводчатом подземном коридоре, плохо освещенном странного вида лампадами. Вдоль стен коридора висели запыленные черные канаты, уходившие вдаль и темноту.
Владимир обернулся назад и показал зажатой в руке, как показалось Брюсу, черной колотушкой, на потасовку между серыми стрельцами и закованным в латы Серебряковым. Четверо стражей порядка пытались вырвать меч из рук железного человека. Брюс легонько взмахнул рукой. Рыцарь повторил это движение с математической точностью. Нападавшие разлетелись в разные стороны, как щепки от топора. Брюс пальцами левой руки повернул в воздухе воображаемую шахматную фигурку, а правой шлепнул ее по невидимому мягкому месту.
Рыцарь на экране взмыл в воздух, развернулся и, пролетев метра три, с лязгом упал на четвереньки. А затем вскочил и с фантастической скоростью исчез в темноте туннеля.
– Итак, – сказал Малышкин, повернувшись лицом к Брюсу, – мы стали свидетелями жестокой схватки защитников правопорядка с вооруженным нарушителем правил пользования метрополитеном. Далеко ему не уйти. На станции «Пушкинская» его ожидает усиленный наряд милиции. Это все, что мы можем сообщить вам на данный момент. Оставайтесь с нами. Корделия?
На экране возникла все та же красивая боярыня.
– Итак, движение на этой ветке остановлено. По сообщению начальника метрополитена, к операции по задержанию нарушителя порядка привлечены сотрудники МЧС и московские диггеры-добровольцы. Подробности в следующем выпуске новостей. С вами была Корделия Малышкина.
Брюс не понял из ее скороговорки почти ничего, слишком много в ней было непонятных слов. Но ему очень понравилась боярыня Малышкина. Красота неземная!
«Кажется, я уловлен от усмотренных на ее лице дарований!» – подумал Брюс.
Он представил себе свой новый дом со всеми этими новомодными изобретениями вроде нужной лохани и фантаскопа, которыми он непременно овладеет. А Корделия станет украшением этого его нового гнезда, лучшим брильянтом в его графской короне. Правда, этого балабола с колотушкой тоже, как и Корделию, зовут Малышкин. Наверное, муж? Тем хуже для него!..
У Ниночки Водорябовой гости бывали нечасто, а неожиданные почти никогда. Одно хорошо: ей не придется оправдываться за беспорядок – у нее всегда идеальная чистота. Когда человек долго живет один, получается одно из двух: либо помещение сияет стерильностью, как образцовая операционная, либо превращается в пыльную, засаленную берлогу.
Открыв двери, Ниночка пропустила Корделию вперед и включила свет в прихожей. Оглядевшись, Водорябова чуть не брякнулась в обморок. По полу были разбросаны разорванные на мелкие куски газеты и журналы, в центре живописной кучей была сложена обувь, местами погрызенная и поцарапанная и, видимо, поэтому аккуратно прикрытая свежим кухонным полотенцем. Заглянув в комнату, Ниночка схватилась за голову и застонала, не обращая внимания на оторопевшую от удивления Корделию.
Занавески валялись на полу и были разодраны в лапшу, мелкие вазочки и статуэтки, теснившиеся раньше на комоде, были разбиты вдребезги и валялись на полу, напоминая мозаику, созданную сумасшедшим. В центре дивана, на спине, вольно раскинув маленькие лапки, с самым невинным видом крепко спал котенок.
– Тебя ограбили? – растерянно спросила Корделия.
– Видишь котенка? – Ниночка показала дрожащим пальцем на диван.
Корделия кивнула.
– Это все он, – не веря сама себе, прошептала Водорябова.
Котенок проснулся, потянулся и зевнул, показав крошечную розовую пасть с игрушечными зубками.
Через полчаса Ниночка и Корделия пили на кухне чай. Котенок в уголке неторопливо лакал свежий кефир из блюдечка.
– Как ты назвала его? – спросила Корделия.
– Да пока никак, – призналась Ниночка, – он только вчера у меня появился.
– Назови его Разбоем!
Они рассмеялись. Корделии было так хорошо, как давно не было. Подруг у нее не водилось, она от них благополучно избавилась, извела как класс, когда вышла замуж. Все они либо отчаянно ей завидовали, либо беспрестанно жаловались на жизнь, требуя от нее помощи и сочувствия. А сейчас она как будто вернулась во времена счастливого студенчества, когда можно было говорить о чем угодно, не думая, что тебя осудят, когда доставляют удовольствие разговоры ни о чем.
Они разложили на столе обе броши и принялись строить предположения. Ясно, что вещь эта ручной, штучной работы и не могла продаваться в обычном ювелирном магазине. Стали искать совпадения в своих биографиях. Обе они были коренными москвичками, обе выросли без отца и родились с разницей в полтора года. Ниночка и Корделия жили в разных районах, ходили в разные школы и кроме как на работе нигде и никогда не пересекались.
Но две половинки луны соединились в одну безделушку. Значит, все это не случайность?.. А может, это и не безделушка вовсе?
Время в Коконе Велиара текло по своим законам. Мерное вращение воронки убаюкивало, успокаивало, и Карлосу казалось, что он находится здесь уже давным-давно и перемен впереди не будет. Он не мог стряхнуть с себя отупляющее действие воронки и уже давно не обращал внимания ни на мертверов, ни на некробов, его уже не беспокоил даркер и не раздражали шумные йерубы. Карлосу все время хотелось спать или хотя бы просто неподвижно лежать. Он понимал, что находится в страшной опасности, но не испытывал прилива сил ни для борьбы, ни для отчаяния.
Не насторожило его и то, что испарилось несколько некробов, очевидно попавших в кокон раньше, чем остальные его заключенные. Карлос поймал себя на том, что его преследуют воспоминания детства. Неожиданно он вспоминал мелкие, незначительные события, которые при обычных обстоятельствах никогда не вспоминаются.
Воронка угрожающе загудела, ускорила свое вращение, раздался громкий хлопок и на пол, в клочья черного тумана упало маленькое существо. Приземлилось оно совсем рядом с ногой Карлоса. Мертверы немедленно пошли на добычу сбитым, организованным клином.
– Эй, не трогайте его! Ясно? – Карлос встал между котами и существом.
Мертверы шипя отступили, памятуя, что Карлос шутить не любит. А он присел на корточки и спросил у небольшого дрожащего комочка:
– Привет, ты кто?
На него смотрели трогательные глаза на гладкой мордашке, туловище малыша было покрыто нежной шерсткой кофейного цвета. Больше всего существо напоминало персонаж из мультика.
– Я шишига, – тоненьким голоском отрекомендовалось существо.
– Шишига? – удивился Карлос. – Но они же живут на болотах, я очень хорошо помню, что есть такое выражение «шишига болотная».
