Есть сердечная горечь — С ней томишься без толку,С ней пространству не вторишь,Да и лира умолкла.Та, что встарь бушевала,Кровь замёрзла и сжалась,Слёз блаженных не стало,И утрачена жалость.Если спросят: «Так что жеСердце гложет, стеная?» — Руки вскинешь — о, Боже! — Что ответить, не зная.* * *
XV
В волосах давно уж серебриста вьюжность — Старость эту пряжу выткала, спеша.Я не обижаюсь, право же, на юность — Ведь была она на редкость хороша.Где же повседневность? Тоже миновала — Ведь её почти не помню на пути.Жалобы на то, чего и не бывало,Никогда нельзя нам вслух произнести.Ужас раздвоенья вовсе мне не ведом — Никогда не чуял и совсем не знал…Я ведь жизнь проведал, чтоб услышать следомНебывалый, горний, горестный хорал.* * *Если можешь, хоть это не тронь — Не тревога ли в душу запала? — И зажёгся в окошке огонь,И вихры тишина растрепала.Сколько хочешь, об этом молчи,Не твоё ли молчание — злато?В сердцевине горящей свечиВсё увидишь, что издавна свято.Всё найдёшь в этом сгустке тепла,В этой капле томленья и жара — Напряженье живого крылаИ предчувствие Божьего дара.Всё присутствует в этом огне,Что напутствует в хаосе смуты — Потому-то и радостно мне,Хоть и горестно мне почему-то.Всё, что истинно, в нём проросло,Всё, что подлинно, в нём укрепилось,Опираясь на речь и число,Полагаясь на Божию милость.Потому он в себе и несётВсё, что в песнях продлится чудесных,Всё, что сызнова душу спасётВо пределах земных и небесных.* * *Вытяни руки, замри,Приподнимись и взлети — Сверху на землю смотри — Вот она, как ни крути,Вот она, как ни кориЭтот наивный уют — Вот она вся, говориПросто, как птицы поют.
