Журнал «День и ночь» 2010-1 (75)

А Серёжа тогда ещё был жив. Он пробегал по коридору с мячом, и мальчишечьи бицепсы выпирали из липнущих рукавов. Когда мы поравнялись, он подмигнул, изображая дерзость, но тут же смутился и, легонько подфутболив мяч, спросил: «А. И., а вы помните меня?»

ДиН антология Лев Таран Мы во власти стихии…

Святителям

Мы оставлены Вами, оставлены.
Вы о нас позабыли.
Мы живём за тяжёлыми ставнями,
как в глубокой могиле.
Мы уже разучились молиться.
Вместо пения — крики.
Превратились в музейные лица
Ваши скорбные лики.
Превратились в пустые развалины
Ваши светлые храмы.
Мы оставлены Вами, оставлены.
Не поймём ни черта мы.
Мы живём, ненавидя друг друга.
Мы во власти стихии.
Разгулялась жестокая вьюга
на просторах России.
Сколько страсти и сколько старания
в каждом праведном хаме.
Неужели всё это заранее
предусмотрено Вами?
Наши будни и праздники серы.
И отравлены водкой.
Ни любви, ни надежды, ни веры,
и ни радости кроткой.
Наши души как будто бы вынуты.
Пьём и воем в бессильи.
Мы покинуты Вами, покинуты.
Вы о нас позабыли.

Единственная

В доме отдыха смена кончается.
Отдыхающие прощаются.
До автобуса провожают.
И друг другу писать обещают.

Вот идёт с мужчиною женщина.
Шепчет преданно: «Женечка! Женечка!»
Он в ответ глядит — не мигает.
Он нести чемодан помогает.

Наконец-то села в автобус.
Он поодаль стоит, обособясь.
Он автобусу машет рукою,
Вспоминая о даме с тоскою.

Ничего от неё не скрывал он
Потому и стал идеалом.

Он смущённо улыбку прячет,
Понимая, что там она — плачет.

Его скоро уже не будет.
И жена о нём позабудет.
И о нём позабудут дети.
Лишь одно существо на свете
В одиночестве — истомится…

Ей, единственной, будет сниться.

ДиН публицистика Георгий Листвин Хроника Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии

Красные: