всё ещё быть пленником больниц и санаториев, а он уже снова начальник отдела.
Так проходят два года. Сыну его в это время — четыре. Ребёнок растёт слабенький, болезненный. Надо было поправлять его здоровье, а заодно и своё собственное — последствия перелома всё же дают себя знать. И чудик принимает новое кардинальное решение: увольняется с работы и едет с сынишкой на полгода в Крым — купаться в море и есть свежие фрукты. Где он взял столько денег, чтобы — на полгода? А у него и не было столько — было лишь на билеты «туда» и немного на первое время. Сняв в Крыму, на самом берегу моря, комнату, он устраивается грузчиком в магазин «Овощи-фрукты» с условием: работать с восьми утра до четырёх часов дня. Хорошая нагрузка на мышцы и на позвоночник, и в то же время — всегда со свежими фруктами и овощами.
А море — бесплатно. В четыре часа дня он уже торопится к сыну, который в это время пристроен у надёжных людей. И теперь до самого позднего вечера они вместе. А в конце лета к ним присоединяется и жена, закончившая гастроли. Надо ли говорить, что и он сам, и его сын за эти полгода заметно окрепли и поправились? Отныне они будут ездить туда на всё лето ещё пять лет подряд.
А зимой? Естественно, такого работника на серьёзную работу сроком всего на полгода никто не возьмёт — и, вернувшись домой, он опять идёт в грузчики: грузчики всегда и везде нужны; грузчиком легко наняться и легко уволиться. Причём он выбирает такую работу, чтобы работать ночами, а днём быть свободным, или — работать сутками, чтобы несколько дней быть свободным.
Всё свободное время он решил посвятить сыну. Почему? Да потому что кто ж будет держать в детсаду ребёнка, которого по полгода не бывает дома? А если и возьмут, то всякий раз — новые анализы, справки, прививки. И, потом, дети в детсаду часто болеют. Так уж пусть он и зиму будет дома. Это — во- первых. А во-вторых, было решено, что у жены работа — серьёзней, так почему бы мужчине не побыть за няньку и домохозяйку? В третьих же, широкую известность в то время получают педагогические системы Спока, Сухомлинского, эксперименты семьи Никитиных. Чудик всё это старательно изучает, конспектирует, пробует сам. Принимает одно, отвергает другое. Регулярно читает журнал «Семья и школа». Следит за педагогическими дискуссиями в печати. Однако, изучая всё это, хочет воспитать ребёнка по-своему.
О гимнастических снарядах мы уже упоминали. Далее, отец водит сына в бассейн — не затем, чтобы сделать из него спортсмена, а только чтобы научить хорошо плавать. Он водит его на Столбы, чтобы тот научился лазать по скалам и преодолевать страх. Он ставит его на слаломные лыжи.
Ребёнок имеет массу игрушек, но среди них нет дорогих, ярких и моторизованных, все — простенькие, однако тщательно подобраны: рассчитаны на развитие сообразительности, воображения, трудолюбия: кубики для строительства, «конструкторы», армада всяческих «войск», с помощью которых ребёнок может устраивать огромные баталии, занимая ими целую комнату. А если хочется поиграть в «войнушку» с мальчишками во дворе — то никаких покупных мечей и автоматов: вырезают только сами, вместе с отцом, из деревяшек; да в руках у ребёнка любая палка может служить одновременно и мечом, и автоматом — иначе где место детскому воображению?
Кроме того, дома у ребёнка всегда под рукой карандаши, краски, бумага, пластилин. И ничего страшного, если он остаётся на два-три часа один, когда папе с мамой надо уйти по делам — пусть учится занимать себя сам: тишина и одиночество только способствуют этому. Поэтому в доме — ни радио, ни телевизора; зато есть проигрыватель с детскими пластинками, есть книги. Подбор книг — направленный: никаких книжек, сюсюкающих на темы о птичках, цветочках, зайчиках, — зато много сказок, книг на исторические темы, есть «Детская энциклопедия». Ребёнок-дошкольник не поймёт? А родители на что? И они читают ему эти книжки и обсуждают их. Потом вместе с ребёнком начинают сами сочинять сказки и истории и ненавязчиво предлагают ребёнку нарисовать их в картинках. Когда ребёнок научился писать, то сам стал писать и рисовать сказки на листках; затем эти листки сшили вместе — получилась книжечка. Несколько таких книжечек остались на память; но больше делать не стали — чтоб не превратить ребёнка в маленького профессионала.
Известно: если дети видят перед собой пустую плоскость, у них просыпается какой-то первобытный инстинкт — непременно занять её рисунками. Когда им запрещают делать это дома, они рисуют на лестницах, на цоколях домов, на заборах… Здесь ребёнку позволяют рисовать дома, на стенах, что угодно и сколько угодно, и ребёнок с помощью цветных мелков вдохновенно заполняет рисунками все стены от пола до потолка. Но одновременно с этим папа водит сына на «взрослые» художественные выставки, в мастерские к художникам.
И однажды сыну надоело рисовать на стенах — он предпочёл рисовать на бумаге, причём удовольствие от рисования осталось. К семи годам он уже может очень похоже изобразить папу и маму… Однажды знакомая художница обратила серьёзное внимание на его рисунки, предложила взять один на городскую выставку детского рисунка и одновременно предложила отвести ребёнка в художественную школу. Малыш загордился от похвал. Тогда папа взял и порвал отобранный рисунок, а от школы наотрез отказался: «Учёной обезьянкой он у меня не будет! Когда подрастёт и сам захочет пойти — возражать не буду!»
Поскольку мама ребёнка — актриса ТЮЗ а, ребёнок едва ли не с пелёнок вхож в театр. В пять лет он впервые вышел на сцену в спектакле «Добрый человек из Сычуани» — с крохотной ролью малыша, роющегося в отбросах. К семи годам он уже сыграл пять ролей; последняя — большая роль Мальчика в спектакле «Кошка, которая гуляла сама по себе». Когда этот Мальчик, с белокурыми волосами до плеч, в звериной шкуре, с маленьким луком за плечами, резвился на сцене вместе с мамой в роли Кошки, то срывал аплодисменты у публики и покорял её свободой и непосредственностью игры.
Один из восхищённых режиссёров задумывает спектакль «Маленький принц» с этим ребёнком в заглавной роли. Однако папа-чудик опять сказал: «Нет, хватит!» — и на этом вообще прекратил театральные занятия сына — ведь на свете ещё столько интересных занятий!.. Не занимайся ребёнком отец — интересно, смогла бы мама противостоять таким соблазнам?
Во всех этих «нет» было не одно только нежелание рано профессионализировать сына в одном каком-то занятии, делать из него «дрессированную обезьянку», но было ещё и беспокойство, что у него отнимут ребёнка, уведут из-под его контроля, не дадут довести систему его собственного воспитания до конца. Он и сам это подчёркивает: «Пока ребёнок мал, — говорит он, — я должен постоянно держать руку на его плече!»
Видимо, по этой же причине он не отдал ребёнка и в первый класс, а решил сам (вместе с женой) заниматься с ним, отчего нажил себе много неприятностей со стороны разных инстанций… Спорный, конечно, вопрос: можно ли учить дома? Учили же дома Лермонтова и Льва Толстого, и очень нестандартными выросли. А, с другой стороны, Пушкина учили чужие дяди — и опять тот же результат. Видимо, дело не в том, где учить, а в том — как, и в какой атмосфере?.. Из объяснений самого чудика:
— Привёл я сына первого сентября в школу. Сорок два ученика в классе — за парты не влезают. Такой галдёж, что ничего не слышно. Учительница грубая: взялась отчитывать меня за нестандартный вид сына: на нём был связанный мамой свитер, — при-чём чувствую: её раздражает и мой собственный внешний вид. Потом говорит приказным тоном:
«Волосы ребёнку остричь! — и прикладывает два пальца ко лбу сына — Стрижка примерно вот такая — не длиннее!» — дело в том, что сын как раз играл в «Кошке…», и режиссёр попросил отрастить ему волосы до плеч… Я тогда говорю сыну: «Выйди, пожалуйста, из класса», — и когда он вышел, говорю учительнице:
«Извините, но, во-первых, стрижка бывает у баранов, а то, что у людей на голове, называют причёской. Во-вторых, — говорю, — разве вам не известно, что внешность человека в присутствии человека обсуждать не принято, даже если человеку всего семь лет?»… А, в-третьих, я достаю из кармана и показываю ей статью замминистра просвещения в «Учительской газете», а в ней — чёрным по белому: причёска ученикам разрешается любая — только чтоб ученик был причёсан и опрятен. А она ни читать, ни слушать ничего не хочет — она уже распекает меня, как ефрейтор новобранца. Я тогда разворачиваюсь и ухожу, и решаю про себя: да за эти четыре часа в день я дам сыну куда больше, чем эта ефрейторша!..
Что ещё можно сказать о чудиковой системе воспитания?
Иногда он берёт сына с собой на работу и предлагает ему там помогать папе, делать что-нибудь нетрудное — чтобы тот видел, как отец работает и как зарабатываются деньги. Они с отцом часто бывают среди природы, ночуют у костра, в лесных избушках — чтобы сын, городской ребёнок, мог приобщиться к природе, не быть чуждым ей. И всё время сын рядом с отцом; он любит отца, полностью доверяет ему, отец
