Журнал «День и ночь» 2011–03 (83)

Дядя Коля принёс нам игрушку —
Заводную лягушку.
Чем-то эта игрушка похожа
На простую подушку.

Покосился на нас дядя Коля,
Молвил: «Скучно живёте!»
«Вот, — сказал он, — поскачет как в поле».
Сунул ключик в животик.

Затряслась, задрожала лягушка.
Он пустил её на пол.
С жутким грохотом, как погремушка,
Поскакала на лапах.

Дядя Коля вытягивал шею
И заглядывал сбоку.
На коленях он ползал за нею,
Удивлялся подскоку.

Он казался, сгибаясь гармошкой,
Нам то ниже, то выше.
Мы ещё посмотрели немножко
И тихонечко вышли.

Пенье

Мы сказали дяде Коле:
«Дядя Коля, спойте, что ли,
Спойте, что ли, что-нибудь,
Хоть немного, хоть чуть-чуть».

«Что ж вам спеть?» — ответил дядя.
Стал он петь, на нас не глядя.
То, что дядя спел для нас,
Называется «романс».

В нём слова такие были —
Жаль, что мы их позабыли:
Про вскипающую кровь,
про несчастную любовь.

«Вот, — сказала Таня с чувством, —
Настоящее искусство,
А не песни для детей!»
Мы согласны были с ней.

Неприятности

— Вы печальны и сердиты.
Может быть, мечты разбиты?
Может быть, у вас большие
Неприятности, печаль?
Вы глядите, как чужие,
Мимо всех, куда-то вдаль.
Может быть, страданья ваши
Можно чем-то облегчить?
Не хотите ль простокваши,
Лимонада, может быть?
Если горе, то какое?
— Ах, оставьте нас в покое.
Ничего мы не хотим.
Нас постригли! — говорим.

* * *

Кто разбил большую вазу?
Я признался, но не сразу.
Пусть подумают немножко,

Пусть на кошку поглядят:
Может быть, разбила кошка?
Может, я не виноват?

Кошка, ты разбила вазу?
Жалко серую проказу.
Кошка жмурится в ответ,
А сказать не может «нет».