мысли, что Гарри должен позвонить в полицию… Мы влипли в ту еще историю…
Однако и здесь можно найти положительные моменты — ведь уже несколько месяцев, как я начал пренебрегать занятиями спортом. А тут за какие-то два-три дня полностью наверстал упущенное. Мускулы подчиняются мне уже беспрекословно, и я настолько привык к ударам по голове, что тяжесть от последних уже почти прошла. Осталась лишь припухлость. Вдруг я слышу, что пес Майка остановился и рычит, а сам налетаю на его хозяина, который замер в ту же секунду. Эта собака действительно классный разведчик.
— Все, пришли, — шепчет Майк.
Перед нами возвышается большое белое сооружение с плоской крышей — кирпичный куб с редкими окошками-бойницами.
Несколько секунд мы настороженно прислушиваемся. Просто невероятно, чтобы обитатели этого дома не слышали взрывов. Однако вокруг царят тишина и спокойствие.
— Пошли, — говорю я Майку.
— Подождите.
Я присматриваюсь. В одном из окон зажегся свет. Мелькает чья-то тень — и снова темнота. Ладно. Теперь все ясно. Мы здесь не одни. Но, может быть, хозяева просто-напросто туговаты на ухо?
— Ну и как же мы войдем?
Это я обращаюсь к Майку, и он задумчиво качает головой.
От нас до дома остается добрый десяток метров по открытому пространству. В таких случаях рекомендуется действовать как можно естественнее. Майк смело идет вперед, держа руки в карманах. Эти карманы вызывают у меня улыбку.
Ничего не происходит. Мне это начинает действовать на нервы.
Майк подходит к стене дома, и мне становится ясно: то, что я принял за цоколь здания, на самом деле — идеально подстриженный ряд кустарника высотой примерно в рост человека. Не хочу выглядеть трусом и двигаюсь следом за ним.
Впереди идет собака, и меня несколько успокаивает то, что она не проявляет признаков беспокойства. Я захожу за кусты.
Майк исчез.
Ощупываю стену. Никаких следов. Стена крепкая, глухая и без пустот. Делаю шаг вперед. Откуда-то, по-моему от подножия стены, слегка несет хлоркой. Где-то здесь должно быть подвальное окно. Я присаживаюсь и действительно вижу окно, в которое можно просунуть голову, туловище и ноги, однако я действую в обратном порядке и приземляюсь рядом с Майком.
— Это невероятно: тут никого нет.
— Но ведь были же часовые — у ворот и на вышках, — Майк пытается рассуждать логически. — Что-то они должны охранять, да?
— А может, они просто создают видимость того, что здесь что-то есть, — с не меньшей логикой отвечаю я, почесывая крестец.
— Ну это мы сейчас увидим… — говорит Майк. — Нам известно, что по крайней мере кто-то один тут есть — это он мелькал там в окне.
— Я поверю, только когда сам увижу его… — возражаю я.
И в ту же секунду нас ослепляет луч мощнейшего электрофонаря. Майк застывает на месте и поднимает руки. Я тоже. Вот мы и влипли. Майк свистом подзывает пса, и тот ложится у его ног: так будет надежнее.
18
СИ.16 рассказывает
Мы ничего не слышим. Ни единого слова. У нас над головой загорается лампочка, и мы наконец видим, где находимся, — до сих пор этому мешали либо полная тьма, либо ярчайший свет, бьющий в глаза.
Перед нами с фонарем в руках стоит какой-то тип в форме охранника. Он выключает фонарь.
— Что вам здесь надо? — спрашивает он. — Зачем вы залезли в подвал?
— Просто хотели посмотреть, — набравшись наглости, отвечает Майк.
Незнакомец чешет в затылке. С виду он явно неагрессивен. Нуну встает, идет обнюхивать его, потом возвращается и с растерянным видом прячется в ногах у хозяина.
Это очень странно.
— Видите ли… — говорит сторож (я предполагаю, что он сторож), — сейчас у нас в клинике неприемные часы… и потом, мы вообще не пускаем посетителей…
— А это клиника? — вежливо интересуюсь я.
— Ну конечно! — отвечает незнакомец. — Самая лучшая в округе! Доступные цены, при желании, твердые расценки, целебный воздух, близость гор, обильное питание…
И он продолжает в том же духе как заведенный.
— Стоп! — говорит Майк. — Довольно. И вынь руку из ширинки.
Словесный поток прекращается, как если бы вдруг завернули ручку крана. Я слегка ошарашен. Мы с Майком переглядываемся. Наши глаза уже начинают привыкать к свету, и мы видим, что у этого типа какой-то странный вид. Он говорит неестественно высоким голосом и все время смотрит прямо перед собой. Парень смахивает скорее на чокнутого, и, видимо, он не вооружен.
Майк демонстративно опускает руки и направляется в его сторону. Парень и бровью не ведет.
— Как вас зовут? — спрашивает Майк.
— А как хотите, — отвечает тот, — но обычно меня называют по номеру серии.
— Что?… — Майк явно не понимает.
Я впервые вижу Бокански таким растерянным. Да, здесь ему гранатами не обойтись.
— Что это за номер серии? — спрашиваю я.
Незнакомец снимает фуражку и проводит рукой по голове. Парень лыс, как биллиардный шар. Да, вид у него забавный. Я тоже подхожу поближе. Такое впечатление, что его не доделали.
— Мой номер серии, — говорит он, — шестнадцать, серия «СИ». Можете называть меня СИ.16.
— Нет, давайте лучше Джеф Девэй, — говорю я.
— Почему? — спрашивает Майк.
— У меня в университете был приятель, которого так звали, — объясняю я. — Правда, потом у него были неприятности. А сейчас он журналист. А главное, вы на него совсем не похожи.
— А что, красивое имя, — говорит СИ.16. — Беру с удовольствием. А то доктор Шутц забыл дать мне имя. Я его не интересовал. Кстати, у нас вся серия получилась неудачной. Нас и осталось-то всего двое, я и СИ.9. Но СИ.9 сумасшедший, он занимается онанизмом.
— Послушайте, — говорит Майк Бокански, — скоро вы перестанете забивать нам голову своими небылицами, от которых просто уши вянут? Отвечайте, какого черта вы здесь делаете? И вообще, вы собираетесь выпустить нас из этого подвала? Мы хотим посмотреть, что творится в этом доме.
— С удовольствием, — отвечает Джеф Девэй (мне больше нравится называть его так). — Только мне придется идти с вами. В принципе я должен бы поднять тревогу. Но я из неудачной серии и поэтому иногда действую не по инструкции. А то вы были бы уже более или менее трупами.
Этот парень с полным приветом. Я смотрю на Майка и замечаю, что он пришел к такому же выводу. А, кстати, я был бы вообще не прочь очутиться у себя в постели с Сандэй Лав — но из целомудрия я не осмеливаюсь этого сказать вслух.
— Доктор недавно ушел, — продолжает Джеф, — но у него сейчас идут опыты, поэтому остались некоторые из помощников. А хотите взглянуть на эти опыты? Красивое, скажу я вам, зрелище. Это в восьмом зале, они там работают над одной девушкой — такая красотка, честное слово! Зовут, по-моему, Беренис.
Я хватаю его за руку.
