они уклониться. В ожидании приказа водитель одного из автобусов читал газету «Паризьен». Роже Тиро машинально сосчитал переполненные машины, прошедшие мимо него: двенадцать. Больше тысячи арестованных!
Среди полицейских находился фотограф, снимавший со вспышкой самые жестокие сцены.
С самого начала демонстрации за происходящим наблюдал еще один человек, стоявший на углу, у кафе «Ле Жимназ». Хотя на нем была форма ЦРС, он ни разу не двинулся с места. Казалось, все, что человек видел, не имело к нему никакого отношения. Он не спускал глаз с Роже Тиро.
Выждав момент, человек вышел из тени, пересек бульвар, размеренным шагом направился к Нотр- Дам де Бонн-Нувель. Не обращая внимания на холод и дождь, снял кожаное пальто и перебросил его через левую руку. Затем надвинул поглубже каску, проверил, на месте ли мотоциклетные очки. На углу улицы Торель он остановился, вытащил из кобуры браунинг образца тридцать пятого года. Изготовленное на бельгийской национальной фабрике «Эрсталь», это оружие не зря считалось гордостью предприятия.
Неизвестный вытащил обойму с тринадцатью патронами, проверил ее и резким ударом ладони снова всадил в браунинг. Затем двинулся вперед, переложив оружие в левую руку под пальто. Хотя все это делалось явно не в первый раз, он не мог сдержаться и, стиснув зубы, весь дрожал. Во что бы то ни стало надо было преодолеть желание убежать, не выполнив приказа, и идти вперед, не думать…
Теперь он различал черты лица Роже Тиро и вспомнил данную ему фотографию. Широкий лоб, очки в роговой оправе, оригинальная рубашка с пристегнутыми кончиками воротника.
Как и во время исполнения предыдущих заданий, все решилось мгновенно, слишком быстро, чтобы можно было понять, как очутился он с левой стороны от преподавателя. Каждое его действие в точности соответствовало тому, что должно было совершиться. Ничто не могло его остановить. Как будто он уже выполнил непоправимое. Его правая рука на какую-то долю секунды скрылась под пальто и вновь появилась, сжимая рукоятку браунинга.
Роже Тиро не обратил на человека никакого внимания. Неизвестный подошел к нему сзади и быстрым движением левой руки зажал голову. Кожаное пальто закрыло лицо Тиро и коробку с пирожными. Выронив цветы, он вцепился в нападавшего, пытаясь освободиться. Неизвестный медленно приставил дуло пистолета к правому виску Роже Тиро и нажал на спуск. Затем оттолкнул тело вперед и отступил. Тиро с простреленной головой рухнул на тротуар.
Стрелявший вложил оружие в кобуру, спокойно надел пальто, поднялся по лестнице улицы Нотр-Дам де Бонн-Нувель и скрылся.
Рано утром на бульварах валялись лишь тысячи пар обуви и самые разные предметы — немые свидетели жестокой схватки. Специальная команда, посланная префектурой, собирала раненых и убитых, сваливая их в кучу как попало. Никто из состава команды не задумывался над тем, что они делали. Это была просто работа.
— Эй, идите сюда, здесь, на углу, пятнадцатый мертвец. Не очень-то хорош: пуля угодила ему в голову.
Солдаты перевернули тело.
— Черт возьми, это не «козел»[4]. Он похож на француза.
Начальник команды растерялся при виде убитого европейца и решил застраховать себя от неприятностей, доложив о находке начальству.
На другой день, в среду 18 октября 1961 года, газеты сообщили о забастовке железнодорожников и служащих парижского городского транспорта, требовавших увеличения заработной платы. Одна- единственная «Пари-жур» посвятила событиям прошлой ночи все страницу: «В течение трех часов алжирцы были хозяевами Парижа».
К полудню префектура подвела итог трагическим событиям: трое убитых, в том числе один европеец, 64 раненых и 11538 арестованных.
Глава третья
По просьбе матери Бернар выключил телевизор. Мюриель Тиро так и не оправилась после смерти мужа. Лишь ребенок, которого она ждала, не позволил ей умереть. Но как только он родился, она потеряла всякий интерес к жизни и теперь тихо угасала в своей трехкомнатной квартире на улице Бонн-Нувель. Мадам Тиро больше никогда не подходила к окну. Она боялась снова увидеть ступеньки лестницы, на которой октябрьским утром 1961 года подобрали тело ее мужа.
Бернар Тиро воспитывался бабушкой и дедушкой. Юношей он посвятил себя изучению истории. Как- то на лекции познакомился с Клодин Шене. В то время она работала над диссертацией о предместьях Парижа тридцатых годов. Общий интерес к истории и возможность совместного изучения пригородов стали приятной причиной внезапно вспыхнувшей дружбы.
— Ты прекрасно знаешь, Бернар, что пора ехать. Еще час, и дорога будет забита машинами.
Бернар подошел к матери и обнял ее:
— Мы вернемся через месяц. Самое позднее, в начале сентября. Я оставил консьержке наш адрес и телефон в Марокко. Если у тебя будут какие-нибудь проблемы, пожалуйста, не стесняйся и звони нам. Но не раньше чем через неделю. Мы остановимся на денек-другой в Тулузе, а затем двинемся дальше, через Испанию.
Клодин подала руку будущей свекрови. Мюриель Тиро даже не пошевелилась на прощание. Уже на лестнице Клодин не могла не сказать:
— Я никак к ней не привыкну. Кажется, я говорю с призраком.
Вместо ответа Бернар обнял ее. Синий потрепанный «фольксваген» стоял выше, на улице Сен-Дени. Клодин села за руль.
Тысячи парижан тронулись в отпуск одновременно с ними. После туннеля Сен-Клу девушка открыла люк на крыше и включила радио. Они поехали по направлению к Бордо и провели ночь в придорожном отеле. В Тулузе они были к обеду. Поели в ресторанчике «Ванель» рагу из улиток с орехами и петуха под винным соусом.
— Мне потребуется не больше двух дней. После обеда просмотрю несколько досье в мэрии и завтра поработаю в архиве префектуры.
— Ты по-прежнему не хочешь сказать, что ищешь?
Бернар вынул пачку сигарет «Житан» и, прежде чем ответить, затянулся, приняв иронический вид.
— Я занимаюсь опасным делом: в подполье действует таинственная организация. И ты избежишь опасности, если ничего не будешь знать об этом.
Девушка осталась в гостинице, а Бернар направился к мэрии через парк старого города. Дежурная указала ему зал. В 17 часов 30 минут его предупредили, что архив закрывается.
В то время как Бернар принимал душ, Клодин спросила:
— Как идет поиск подполья?
— Напал на след… Может быть, завтра, в префектуре, это подтвердится. А пока я узнал забавную вещь. Представь себе, что здесь, в Тулузе, военный совет семнадцатого округа приговорил к лишению прав и смертной казни некоего Шарля де Голля. Это произошло седьмого июля тысяча девятьсот сорокового года.
— Напиши об этом Женессу[5] для его передачи. Там выплачивается слушателям тысяча франков за интересные вопросы и удачные ответы.
— Обязательно. А что ты делала?
— Ждала тебя.
Смеясь, она обняла его.
