Однако он был человеком энергичным, пробивным, суровым и не очень сентиментальным.
Конференция продолжалась.
— Значит, вы думаете, — спросил Мак — Интайр, — что атомные снаряды для Анголы изготавливаются из радиоактивных отходов атомных электростанций?
— Да, я так думаю, — ответил Бородин. — Те, кто их производят, — не глупцы. Для локальной войны вроде ангольской тактическое ядерное оружие с зарядом всего в три — четыре килограмма, небольших размеров, доставляемое к цели с большой точностью, во много раз предпочтительнее сложных для изготовления мощных ракет.
— Позволю себе заметить, что в Анголе нет войны, — вмешался да Коста, — обычные полицейские операции против мятежников.
Но никто не придал ни малейшего значения его словам. Даже секретари засомневались, стоит ли записывать его реплику.
— К несчастью, — продолжал Бородин, — радиоактивные отходы разбросаны по всему миру, потому что даже малые страны, такие, как Швейцария, обладают атомными электростанциями. Попробуйте узнать, откуда они!
— У меня есть замечание, — сказал маленький американский физик Губенгейм. — Замечание, которое имеет силу, если мы a priori признаем, что использовались не чистые расщепляющиеся вещества.
— Это невозможно, — сказал Мак — Интайр, — они непомерно дороги, мне это известно. Ангольские мятежники не могли бы купить и грамма. Если, конечно, они не получают сырье из какой — нибудь великой державы.
— Вы намекаете на то, что в дело замешаны мы? — кислым тоном спросил Бородин.
— Я ни на что не намекаю, я рассматриваю все возможности.
— СССР не заинтересован в происходящем в Анголе, вы это прекрасно знаете. А вот о США я бы такого не сказал.
— США, даже если бы они были заинтересованы в происходящем в Анголе, не стали бы поддерживать мятежников. Может быть, стоит присмотреться к вашим друзьям — китайцам?
— Китайцы скорее ваши друзья, чем наши. Но я приехал сюда не для того, чтобы дискутировать на эти темы. Какое замечание собирался сделать ваш физик?
Слово опять взял Губенгейм:
— У нас было слишком мало времени на изучение снаряда. Однако проведенного анализа достаточно, чтобы сказать: ядерный заряд изготовлен не из чистых расщепляющихся веществ, а из переработанных отходов. Мое замечание имеет смысл лишь в случае признания данного положения.
Советский инженер Литонов кивнул главе своей делегации.
— Мы признаем, — сказал Бородин.
— Мы тоже, — подтвердил Мак — Интайр, довольный прекращением своей перепалки с русским коллегой.
— Так вот, — продолжал Губенгейм, — для изготовления таких снарядов потребовалось бы огромное количество радиоактивных отходов, я думаю, примерно несколько тонн на каждый снаряд. Мне это представляется трудно осуществимым на практике. И напротив, достаточно нескольких килограммов, самое большое центнеров, если речь идет об отходах со станций, оборудованных сверхгенератором[20].
— После анализа мы пришли к тем же выводам, — поспешил заметить русский физик Литонов. — Чистые расщепляющиеся вещества можно достать случайно, тогда как отходы со станций, оборудованных сверхгенератором, могут, принимая во внимание их количество, использоваться в данном случае.
— Это значительно сужает круг поисков, — заметил Мак — Интайр. — Насколько мне известно, лишь четыре страны имеют атомные станции со сверхгенератором.
— «Феникс» во Франции, «Харуэл» в Великобритании, «Шевченко» в СССР, «Брукхевен» в США, — холодным голосом перечислил Швабрин.
— Если бы мы получили образцы отходов со всех четырех, — добавил Литонов, — то с помощью спектроскопического анализа смогли бы определить, чьи отходы использованы для производства снаряда.
— Мы тоже, — сказал Губенгейм.
— Но у нас нет этих образцов, и получить их в ближайшее время мне представляется нереальным, — заметил Мак — Интайр.
— Могу вам гарантировать, что они идут не от нас, — заверил его Бородин.
— Хотелось бы вам верить, — ответил Мак — Интайр. Советский представитель бросил на него неприязненный взгляд. Трудно было вынести то, что его слова ставились под сомнение. Он шепотом переговорил со своим физиком.
— Прошу устроить перерыв в заседании, чтобы немедленно покончить с этим вопросом, — предложил он.
Был объявлен перерыв. Трое советских ушли и возвратились через десять минут, после телефонного разговора с Москвой. Бородин выглядел довольным.
— Мне разрешено раскрыть вам некоторые секреты, — сообщил он, — но я уверен, что они будут не интересны нашим португальским друзьям.
Услышав это недвусмысленное приглашение удалиться, генерал да Коста побледнел. Но что он мог сделать? Ведь он сам попросил у них помощи. Значит, придется подчиниться их требованию. Он встал и вышел из зала, плохо скрывая свое недовольство.
— Так вот, — вновь заговорил Бородин, — на нашей станции в Шевченко мы применяем процесс дезактивации ядерных отходов.
— Через витрификацию? — спросил Губенгейм с живым интересом и даже с некоторой завистью.
— Да, через витрификацию, — подтвердил Литонов. Губенгейм кивнул. В США также шли работы над этим процессом, но они были далеки от конечной цели. И он понял, что русские сняли с себя ответственность за ангольский снаряд. Витрификацированные отходы ни на что не годятся: они становятся безвредными.
— Мне даже разрешено, — продолжал Бородин, — если у вас остались какие — либо сомнения, пригласить вас в Шевченко убедиться собственными глазами. Разумеется, при условии нашего посещения Брукхевена. Мак — Интайр улыбнулся:
— Мне кажется, вы не стали дожидаться нашего приглашения, чтобы посетить станцию в Брукхевене.
Полковник Карлсон заметил улыбку, мелькнувшую на губах Сергея Швабрина. Это было почти признание того, что КГБ действительно проник в секреты американских атомных станций.
— Я не расположен вести бесплодную дискуссию по данной теме, — ответил Бородин. — Но если вы дадите мне гарантию, что отходы не могут исходить от вас, я готов безоговорочно вам поверить.
— Я даю такую гарантию, — сказал Мак — Интайр.
— Хорошо. Тогда нам остается предположить, что отходы идут или из Франции, или из Великобритании. Я предлагаю прояснить этот момент и любыми средствами положить конец опасной деятельности. Напоминаю, что мы собрались для того, чтобы пресечь деятельность, ставящую под угрозу мир во всем мире.
— Я полностью разделяю вашу точку зрения. Действовать надо быстро и решительно. К сожалению, мы должны быть готовы к тому, что национальные чувства упомянутых стран могут сильно осложнить нашу задачу.
— Нужно добиться успеха, хотят они того или нет. Важен результат, а не их мнение. Что вы предлагаете?
— Подключить к операции присутствующего здесь полковника Карлсона, поручив ему выяснить происхождение радиоактивных отходов, установить изготовителя ядерного оружия и положить конец этой деятельности.
— Любыми средствами.
— Любыми средствами, согласен. Я предложил кандидатуру полковника Карлсона лишь потому, что эти страны находятся в зоне НАТО. Если бы речь шла о зоне Варшавского Договора, я попросил бы вас
