говорится, где был Иисус в те утерянные годы, а именно: в Индии.
Нотович — довольно загадочная личность. Как указано в «Объединенном Национальном Каталоге» он написал 11 книг. Тем не менее, мы практически не располагаем данными его биографии. По-видимому, о нем нам известно даже меньше, чем об Иисусе! Хотя нам удалось выяснить, что он родился в Крыму, в 1858 году[30], мы все же не смогли найти данные о его смерти. Он, возможно, был как журналистом, так и военным корреспондентом — и, весьма вероятно, его ошибочно принимали за врача во время путешествия по Востоку[31].
Нотович подтверждал свою принадлежность к русской православной религии, но мог и перейти в другую веру, так как краткая запись в «Иудейской Энциклопедии» отмечает, что его брат Осип Нотович[32] в юности был обращен греко-православной церковью.
Николай в основном писал на французском языке и имел дело с Русским департаментом международных отношений при выполнении многих своих работ, среди которых можно упомянуть «Миротворчество в Европе и Николай Второй», «Россия и Английский альянс: исторические и политические исследования», «Царь, его армия и флот».
Книга «Неизвестная жизнь Иисуса Христа» была его первой и, насколько нам известно, единственной книгой на религиозную тему. Она содержит копию текста, найденного Нотовичем, но является в большей степени кратким резюме о путешествии и находке. Все это, если верить его отчетам, произошло благодаря целому ряду совпадений.
Коротко эпопея Нотовича выглядит так. Вскоре после русско-турецкой войны 1877-78 г.г. наш искатель приключений предпринял серию путешествий по Востоку. Его интересовали археология и народ Индии. Странствуя наугад, он, по пути в Афганистан, добрался до Индии. 14 октября 1887 года направился из Лахора в Равалпинди, проделал путь до Кашмира, и затем до Ладака. Оттуда он рассчитывал вернуться в Россию через Каракорум и Китайский Туркестан.
По дороге он посетил буддийскую гомпу, или монастырь в Мульбеке. Гомпа, дословно, «уединенное место», таковой и является — это убежище от мирских искушений. Некоторые гомпы пребывают в уединении, находясь на приличном расстоянии от поселений. Другие построены на вершине горы, как этот монастырь близ Мульбека, или выбиты в скале[33].
Мульбек — это врата в мир тибетского буддизма. Нотович был принят ламой, который рассказал ему, что в архивах Лхасы, столицы Тибета, а в то время и обители Далай-ламы, хранятся несколько тысяч древних манускриптов о жизни пророка Иссы, как на Востоке звали Иисуса. Хотя в Мульбеке не было подобных документов, лама сказал, что в некоторых главных монастырях имеются их копии.
Нотович был полон решимости найти летописи о жизни Иссы, даже если бы пришлось отправиться в Лхасу. Покинув Мульбек, он посетил несколько монасты shy;рей, где монахи слышали об этих документах, но не располагали копиями. Вскоре он добрался до великого монастыря Химис, расположенного примерно в двадцати пяти милях от Леха, столицы Ладака.
Химис, названный его основателем « Sangue chi ku thug chi ten „ («Оплот существа заповедей Будды“)[34], — самый большой и прославленный монастырь в Ладаке; это также и место проведения популярного ежегодного религиозного празднества в честь святого Падмы Самб-хавы. Оно изображает победу Будды над силами зла, бегство злых духов и окончательное торжество добра над злом.
Монастырь скрыт в укромной долине в Гималаях на высоте 11 000 футов над уровнем моря. Некоторые из посетивших его говорят, что он наводит на мысль о Шангри-Ла. Благодаря своему расположению, это одна из немногих гомп, избежавших разрушения при вторжении армий азиатских завоевателей. Вследствие этого, как пишет Л. Остин Уэдделл, «в Химисе найдено больше интересных и редких предметов, книг, одежд, масок и прочего, чем в любом другом монастыре Ладака[35]».
Побывав в Химисе в 1974-75 г.г., ученые-тибетологи Давид Снеллгроув и Тадеуш Скорупски выяснили, что «другие монастыри, пользуясь скрытым местоположени shy;ем Химиса, в прошлом часто отсылали да на хранение свои ценности; и, несомненно, здесь есть внушительная коллекция, запертая в тайнике под названием „Темная Сокровищница“… которую принято открывать, когда хранитель сокровищ передает преемнику свой пост[36].
В Химисе Нотович был свидетелем одной из многочисленных мистерий, разыгрываемых ламами. После он спросил настоятеля, слышал ли тот когда-нибудь об Иссе. Лама ответил, что буддисты глубоко почитают Иссу, но никто почти ничего не знает о нем, кроме настоятелей, читавших летописи о его жизни.
В ходе беседы лама упомянул, что среди множества манускриптов Химиса «должны найтись летописи жизни и деяний Будды Иссы, который проповедовал Святое Учение в Индии и среди детей Израилевых». По словам ламы, документы, доставленные из Индии в Непал, а затем в Тибет, были изначально написаны на пали, религиозном языке буддистов. Копии в Химисе были переведены на тибетский.
Нотович спросил: «Не совершите ли вы грех, если прочтете эти копии чужеземцу?». Хотя лама был готов доверить ему летописи — «что принадлежит Богу, то принадлежит и человеку», — он не мог точно вспомнить, где они, и сказал, что если Нотович когда-нибудь вновь посетит монастырь, он с радостью покажет ему летописи.
Не желая упустить возможность увидеть летописи, показавшись слишком заинтересованным ими, Нотович покинул Химис и стал искать предлог, позволявший ему вернуться в монастырь, намереваясь найти записи еще до возвращения в Россию. Несколько дней спустя он послал ламе подарки — будильник, наручные часы и термометр — с запиской, подтверждающей его желание вновь посетить Химис.
Нотович собирался сначала отправиться в Кашмир, а затем в Химис, но «судьба распорядилась иначе». Близ гомпы в Пинтаке Нотович упал с лошади, сломал ногу и воспользовался своим увечьем как предлогом для возвращения в Химис, до которого было всего полдня пути.
И пока русский поправлялся, настоятель внял его «горячим мольбам», достал «два огромных переплетенных фолианта с пожелтевшими от времени страницами» и вслух прочел отрывки, касающиеся Иссы. Переводчик Нотовича перевел текст, который русский журналист аккуратно записал в свой дневник.
Биография Иссы по описанию Нотовича была составлена из отдельных стихов, которые не имели заглавия и были беспорядочно разбросаны по всему тексту. Русский журналист собрал и упорядочил их, а затем, спустя несколько лет, опубликовал эти документы вместе с отчетом о своей находке.
Текст назван «Жизнь Святого Иссы: Лучшего из Сынов Человеческих», по-видимому, Нотович придумал название сам. Это небольшая работа — 244 стиха, разделенные на 14 глав, самая большая из которых состоит из 27 стихов.
Некоторые из них покажутся знакомыми всякому, кто читал Ветхий и Новый Завет: египетский плен, освобождение израильтян Моисеем, вероотступничество израильтян, преследуемых чужеземными захватчиками, порабощение Римом, и, наконец, воплощение божественного младенца у бедных, но набожных родителей. Бог говорит устами младенца, и люди приходят отовсюду, дабы услышать его.
Повествование быстро подходит к тринадцатому году жизни Иссы, первому из «утерянных лет», и, согласно тексту, ко времени, «когда израильтянин должен взять себе жену». Дом его родителей, несмотря на бедность, стал местом собраний богачей и знати, которые хотели видеть своим зятем юного Иссу, «уже знаменитого своими поучительными проповедями во имя Всевышнего».
Исса имел другие виды на жизнь. Согласно летописи, опубликованной Нотовичем, он тайно покинул дом отца и отправился из Иерусалима на Восток с караваном торговцев, дабы совершенствоваться в «Слове Божьем» и изучать законы великих Будд.
Говорят, что Иссе было четырнадцать лет, когда он пересек Синд, район нынешнего юго-восточного Пакистана в низовьях долины реки Инд, и жил некоторое время среди «ариев» — несомненно, относящихся к арийцам, переселившимся в долину Инда в начале второго тысячелетия до н.э. Слава юноши росла и джайны просили его остаться с ними. Но он отправился в Джаггернаут, где был радостно принят браминами, которые научили его читать и толковать Веды, а также исцелять и наставлять людей и изгонять злых духов.
Исса провел шесть лет, учась сам и обучая других в Джаггернауте, Раджагрихе, Бенаресе и других святых местах. Он вступил в конфликт с браминами и кшатриями (жреческая и воинская касты) из-за того, что обучал священным писаниям низшие касты — вайшьев (земледельцев и торговцев) и шудр (крестьян и ремесленников). Брамины говорили, что вайшьям предписано слушать Веды лишь в праздник, а шудрам не
