Вражеский отряд останавливается. Они не бросаются врассыпную и не стреляют, они просто смотрят в нашу сторону. Двадцать пар внимательных карих глаз. Двадцать Чебурашек с бластерами наперевес.
Шурка все еще торчит над стеной с автоматом. Пытается что-то сказать, но язык у него заплетается от волнения. А Чебурашки смотрят на оружие в его руках и поднимают короткие стволы бластеров…
— Нет! — тонкий крик разносится над площадью. Девчушка лет семи выскакивает откуда-то и, умоляюще вскинув ладони, встает между нами и вражеским отрядом:
— Нет! Не надо!
Этого только не хватало. Сейчас от нее один пепел останется.
Падла отчаянно машет рукой:
— Беги, беги, дурочка! — На плече у него уже взведенная в боевое состояние базука. Наши противники стоят достаточно плотно, может быть, и одного выстрела хватит… Вот только и девчонку заденет осколками.
А она упрямо остается на месте. И Чебурашки почему-то не стреляют.
Высокая зеленая фигура приближается со стороны пылающего «Макдоналдса». Я уже знаю, кто это…
Он заметно постарел. Как-то потускнел весь от головы до самого кончика хвоста. Старый пиджачок поизносился… Но все та же гармонь у него под мышкой и та же спокойная мудрость в глазах.
— В чем дело? — с детства знакомый, почти родной голос.
— Да вот, опять эти нехорошие дяди с оружием, — поясняет один из Чебурашек, должно быть, командир.
Крокодил Гена пристально смотрит на нас, садится на клумбу и вдруг разворачивает потертую гармонь.
Голос у него усталый и немного печальный и такой же хриплый, как и у старой гармони:
— Нет-нет! Совсем не так! — протестующе машет рукой девочка, присаживаясь рядом.
— А ты знаешь как? — мягко улыбается крокодил и гладит ее зеленоватой лапой по голове. Она кивает. Гена снова наигрывает мелодию.
— чисто и звонко разносится над площадью. Чебурашки опускают бластеры, весело переглядываются. Некоторые начинают тихонько подпевать…
Длинная пулеметная очередь обрывает песню. Крупнокалиберные пули взламывают асфальт, рвут, разбрасывают маленькие коричневые тела. Оказывается, у Чебурашек тоже красная кровь… Крокодил падает на землю, увлекая за собой девочку и прикрывая ее неуклюжим длинным телом.
Выкативший из переулка бронетранспортер продолжает поливать свинцом площадь. Пока взрыв не опрокидывает его набок. Я оборачиваюсь. Падла перезаряжает базуку. Несколько пуль крошат кирпич совсем рядом с его плечом. Еще взрыв. Бронетранспортер пылает.
Мы перепрыгиваем через остатки стены, Череп помогает подняться крокодилу — тот ранен. Девочка — невредима. Вместе с уцелевшими чебурашками переносим в укрытие их товарищей.
— Спасибо, — слабо говорит крокодил, поднимая голову. Взгляд его отстранение спокойный. Даже слишком спокойный. Несмотря на перевязку, сделанную Черепом, он успел потерять много крови. Девочка всхлипывает, прижавшись к его потрепанному пиджаку.
— Что здесь происходит? — спрашивает Падла.
— Пытаемся очистить город, — чуть улыбается крокодил.
— А что, нельзя было обойтись без стрельбы?
— Мы пробовали, пробовали… — разводит лапками чебурашка-командир. — Только ничего не получилось.
— Там! — подняв заплаканное лицо, машет рукой девчушка. — За три квартала отсюда! Они решили строить бензоколонку на месте детской площадки.
— Что ж тут поделаешь, — пожимает плечами Жирдяй. — Примета времени. На детях не заработаешь столько, сколько на бензине…
— Вот взрослые и не смогли ничего сделать! — продолжает девочка. — И тогда мы позвали Гену.
— Я должен был помочь, — вздыхает крокодил. — Я совершенно не переношу детских слез.
— Мы пришли к тем нехорошим дядям и попытались уговорить их, — кивает Чебурашка. — Только они нас не послушались… Пообещали сделать из Гены чемодан. А из меня — коврик для ног.
Пушистая мультзвезда обиженно шмыгает носом.
— Они первые начали стрелять, — поясняет крокодил. — У нас просто не оставалось другого выхода.
— И тогда мы с Геной решили очистить город. Мы позвали других Чебурашек, — говорит лопоухий герой и печально вздыхает. — Только мы совсем не умеем воевать.
— Ну, я бы так не сказал… — неуверенно замечает Падла.
— У вас это получается намного лучше, — улыбается крокодил. — Поможете нам?
— Мы бы с удовольствием… — вздыхает бородач.
— С огромным удовольствием! — весело встревает Жирдяй.
Падла морщится и заканчивает фразу:
— …Только у нас совсем нет времени. Разве что на обратном пути. А вам надо в больницу. Мы сможем перенести вас…
— Зачем? — едва улыбается Гена. — Разве не помните?
Он тянется к гармошке. Пробитые пулями меха шипят и хрипят, но мелодия все же различима. Вот только петь у крокодила не хватает сил. Он виновато улыбается:
— Помогите…
И неожиданно Маньяк подхватывает мелодию дрожащим, слегка неуверенным голосом:
— старательно подпевают Падла с Жирдя-ем. Я просто не узнаю нашего циничного толстяка!
