короткого меча римских гладиаторов) охватывала, по моим данным, 104 сотрудника и 26 человек управляющего персонала в штабе БНД. В самый разгар 'Холодной войны' в ней насчитывалось 75 офицеров управления из разведслужбы и около 500 помощников.
Американцы всегда в этой связи говорили об 'Организации Стэй-бихайнд' (SBO – Stay Behind Organization). Этот невидимый отросток системы защиты от коммунизма был их изобретением. Совет национальной безопасности в Вашингтоне в 1948 году принял два документа, породивших эту организацию: директиву СНБ NSC 10-2 и директиву NSC 68-48. В них задания агентов СБО в случае коммунистической оккупации описывались таким образом: 'пропаганда, экономическая война, профилактические контрмероприятия, включая саботаж, анти-саботаж, подрывную деятельность, эвакуационные мероприятия'.
Помимо этого, американские планировщики готовили 'подрывную деятельность во враждебных государствах, включая поддержку подпольных движений сопротивления, партизанских сил и команд по освобождению военнопленных, а также поддержку местных и антикоммунистических сил в странах западного мира, которым угрожает коммунистическое вторжение'.
СБО или 'Гладио' образовалось в большинстве стран Западной Европы в 50-е годы, и на практике эти группы руководились местными органами разведки соответствующих стран. Центральной координацией занимался таинственный 'Объединенный секретный комитет' (Allied Clandestine Commitee, ACC), располагавшийся в здании штаб-квартиры НАТО неподалеку от Брюсселя. В этой системе мы занимали самый нижний уровень и следили за тем, чтобы наши законсервированные в мирное время гражданские помощники в случае войны получили доступ к заранее подготовленным тайникам с оружием, взрывчаткой, радиостанциями и деньгами и умели со всем этим обращаться. Наши 'тайные операции' были особенно щекотливы. Я застал как раз последнюю стадию существования 'Гладио' – непосредственно перед окончанием 'Холодной войны', после которого весь проект исчез в тумане истории.
Хилль рассказал о том, что мне предстояло пройти. Сначала были запланированы 14 дней инструктажа в т. н. 'Райтшталле' (Reitstall – буквально 'конюшня'). От дополнительного курса в школе БНД для обучения групповодов-связников было решено сразу отказаться, потому что в 'Заттельхофе' считали, что это обучение не нужно и далеко от реальной жизни, и в любом случае, непригодно для особых обстоятельств, в которых действует 'Стэй-бихайнд'. Потому мне следовало одну неделю зубрить теорию и еще одну неделю практиковаться в центре управления 'Заттельхоф'.
Так это и произошло. Олли и Хилли, как тут называли Олльхауэра и Хилля, устроили мне двухнедельную 'накачку' по теории и практике 'Стэй-бихайнд'. С регулярными интервалами они со снисходительной усмешкой спрашивали меня, как проходит учеба. Олльхауэр снова и снова в нарочито наивном тоне продолжал объяснять мне специфику службы в системе управления законспирированными сетями 'Стэй- бихайнд'. Эти постоянные вопросы приняли вскоре характер настоящего экзамена.
У меня было большое преимущество. Мне уже не пришлось учить азбуку Морзе. Раньше предписывалось, что все групповоды агентов и источников 'Стэй-бихайнд' должны в обязательном порядке изучать радиодело. Это непростое занятие – обучение морзянке отнимало много времени и сил. Большинство из нас и так считали эту практику давно устаревшей. Потому БНД заказало у концерна 'Сименс' новую радиостанцию FS 5000. Как раз в тот момент, когда меня приняли на работу в 12 С, Службой было закуплено около 50 таких раций по цене около полумиллиона марок за штуку. Всем агентам-источникам нужно было переучиваться на эту новую технику. Тут я обогнал остальных.
Капитан по фамилии Целло учил меня ориентации на местности. На своей личной машине он забирал меня из лесного отеля 'Бухенхайн' у Баейрбрунна. Это место было совсем близко от территории, занимаемой центральными службами БНД в Пуллахе, потому этот отель долгие годы служил моим основным местом пребывания во время моих частых командировок в Мюнхен. Целло вез меня через Вайльхайм в Пайссенберг. Там, близ красивых холмов Пайссенберга. находилась наша цель – та самая 'конюшня' – объект БНД 'Райтшталль'. Неожиданно в глубине густого леса мы наткнулись на щиток с надписью 'Запретная зона. Вход воспрещен. Фотографирование запрещено'. Потом красно-белый шлагбаум. Целло поднял шлагбаум, а потом, когда мы заехали вовнутрь, снова его закрыл. Еще через километр находился 'Райтшталль'. Вся его территория была ограждена забором в 2,5 метра высотой, с колючей проволокой и видеокамерами наблюдения. Угрожающе лаял сторожевой пес. Мы позвонили. Появился мужчина на велосипеде, тепло нас поприветствовал и открыл последний барьер перед ухоженной старой виллой.
Мы припарковались прямо за зданием. Велосипедист, который оказался комендантом объекта, попросил нас войти вовнутрь. Мы обсудили подробности нашего пребывания. В принципе, мы собирались снабжать себя сами. Только завтрак нам готовила жена коменданта. На этой неделе 'Райтшталль' был пуст – пора отпусков! Целло провел меня по дому, в спальнях и столовых которого могли разместиться и питаться от тридцати до сорока человек.
Пребывание здесь имело какой-то особый шарм и придавало к тому же чувство безопасности. Объект был неподалеку от учебного полигона Бундесвера и уже во времена Гелена использовался для обучения и конспиративных встреч. Теперь он стал базой для обучения сотрудников 'Стэй-бихайнд'. На территории вокруг виллы оперативники могли тренироваться в использовании оружия и взрывчатки.
За последующие дни я прошел у Целло полный курс подготовки 'Стэй-бихайнд', который проходили и все наши агенты. Курс включал все – от изучения новой рации и особенностей ведения разведки до тех тонкостей, которые нужны только агентам 'Гладио'. Например, мы выезжали в Фюссен, чтобы учиться проводить конспиративные встречи. В провинции Алльгой Целло сам курировал агентов и потому мог опираться на уже существующие конспиративные квартиры и проверочные маршруты. Все было, как и принято для источников 'Стэй-бихайнд', предварительно договорено в письменном виде. Важными также были темы 'места секретного хранения' (так называемые 'мертвые почтовые ящики') и 'долговременные тайники'. Сотрудничество с Целло оказалось очень приятным. Ему вскоре предстоял выход на пенсию. Потому мысли о возможной конкуренции с моей стороны ему в принципе не могли прийти в голову.
Начало службы в 'Хайдехаусе'
Зато совсем по-другому протекало мое обучение ремеслу вербовщика. Сначала я получил от Олльхауэра приказ отправиться в Ганновер в новый филиал под секретным названием 'Хайдехаус'. Там я должен был явиться к исполняющему обязанности руководителя подразделения. Он организует для меня недельное базовое обучение. Я раскрыл рот от удивления, услышав точный адрес 'Хайдехауса'. Это место мне было прекрасно известно. Территория Ганноверского офицерского училища сухопутных войск, которое я закончил три года назад. Я даже прожил там полгода в казарме 'Эммих-Камбрэ'. Из моей тогдашней комнаты я, ничего не подозревая, мог видеть мое нынешнее место службы.
Казарма находится на улице Фаренвальдер Штрассе на севере города Ганновера. Сразу за забором расположены два комплекса зданий, симметрично протянувшиеся с юга на север. В северном из блоков и находился 'Хайдехаус'. Чтобы попасть в него, нужно было войти в левую дверь четырехэтажного дома. Никакой таблички, ничего не указывало на ганноверский филиал 'Стэй-бихайнд'.
Даже среди руководства училища лишь нескольким людям было известно, что в арендованном помещении разместилось отделение АМК. АМК, сокращенно от Amt fuer Militaerkunde, т. е. 'Управление военной науки', было официальным прикрытием для всех военных в БНД. Даже среди моих сослуживцев это знали немногие. Поэтому никто не догадывался, что здесь под служебным обозначением 12 СС размещается филиал той самой таинственной организации 'Стэй-бихайнд', которой впоследствии в связи с так называемой 'аферой 'Гладио' предстояло сыграть достаточно важную роль.
На самом верхнем этаже длинный коридор вел направо. С обеих его сторон разместились солдатские спальни. Но на левой стороне было лишь две двери. Дальше коридор прерывался временной стеной с тяжелой железной дверью. За нею и скрывались помещения 'Хайдехауса'. Самое важное помещение использовалось для служебных совещаний, еще в нем часто проводился наш совместный завтрак.
Когда я позвонил в первый раз, мне открыла молодая женщина со светлыми волосами. Она, очевидно, была не в настроении. Это была машинистка и секретарша, выполнявшая и все прочие поручения. Через несколько минут она вернулась с седоватым господином, которому меня как бы между делом представила. Все прочее время она ругала работу, которую на нее взвалили, похоже, не входившую в ее обязанности. – Сами пишите всю эту чушь. Вы, наверное, считаете, что можете нагружать меня всяким дерьмом. Я тут кассир и не более того. От всего остального меня, пожалуйста, избавьте. Потом она села, оставив ненавистные ей документы на столе, взяла свою чашку кофе и уставилась в окно. Странное впечатление,
