— Банально, говорите? Лично мне подобная идиотская выходка в голову бы не пришла… Но, с другой стороны, это не так и важно, — задумчиво протянул он и продолжил: — Я не очень понимаю, мадемуазель, какие соображения привели вас сюда, поскольку об убийстве Галя мне ничего не известно, но сотрудничать придется. Все же указания свыше…— Сделав паузу, он выжидательно на меня посмотрел.
— В данный момент я собираю информацию о жителях Ауири, точнее, об их отношениях с покойным. И для начала у меня вопрос — расскажите мне о прошлой жизни мадам Хоури.
— Сплетни, значит, собираете? Похвально. Должен вас разочаровать — оперировать буду лишь объективными фактами. — Я кивнула, показывая, что подобный вариант меня вполне устраивает. — Биографию мадам Хоури интересной не назовешь, — профессиональным лекционным тоном начал вещать мсье Голльери. — Родилась и выросла она в Кохиноре, но затем, проявив редкостное упорство, приехала учиться в Высшую Академию Магии. Особых способностей к волшебству замечено не было, но вот управленческая жилка в ней оказалась о-го-го, и предыдущий ректор, мсье Бьорек, умудрился не упустить столь ценный кадр, оставив ее работать в Академии, сначала делопроизводителем, потом начальником, и, наконец, мадам Хоури стала правой рукой мсье Клеачима. Причем лично я уверен, что она значительно больше подходит на пост ректора, чем его нынешний владелец. Но это, конечно, только мое мнение.
Когда мсье Голльери привычно перешел на темы внутренней политической борьбы за власть, я, слушая его вполуха, оглядела кабинет. Удивительно, но, вопреки моим ожиданиям, тут царил отнюдь не безупречный порядок, проще говоря — бардак. Повсюду валялись помятые бумаги, раскрытые книги, перья, в большинстве своем весьма покусанные. Видимо, дурной привычкой что-то в задумчивости грызть обладала не только я. В отличие от коттеджей, посещенных мною вчера, в этом кабинете неуловимо веяло богатством. Вроде ничего особенного, но разные мелочи цепляли глаз: кожаный переплет записной книжки, новехонькое удобное кресло, банка кофе по цене, при виде которой я в магазине испуганно шарахалась, чашки из костяного фарфора. Поняв по наступившей тишине, что собеседник договорил и ждет моей следующей реплики, я закончила осмотр комнаты и вернула к нему внимание, спросив:
— А что насчет личной жизни? Мадам Хоури была замужем?
— Насколько мне известно, нет. Но это не значит, что она все время провела в одиночестве, совсем наоборот. Мужчины вокруг нее не переводились.
Я недоуменно уточнила:
— Тогда почему она так и не вышла замуж?
— Айлия, вам сколько лет…— начал было собеседник, но я совершенно невежливо перебила:
— Все, поняла, поняла. Вырасту — перестану задавать глупые вопросы, так?
— Тише, — успокаивающе поднял ладонь мсье Голльери, — не надо шуметь и обижаться. Просто Мэрион Хоури относится к тому редкому и чрезвычайно ценимому умными мужчинами типу женщин, которых совершенно не привлекает семейная жизнь. Она целиком посвящает себя работе, и для разрядки ей вполне достаточно приятных отношений, не переходящих в брак. Более близкое общение непременно станет ей в тягость.
— Очень познавательно, спасибо, — съехидничала я. — А вы не в курсе, нет ли у нее какого-нибудь дорогостоящего увлечения? Может, она играет на скачках или коллекционирует черепа драконов?
— Богатая у вас, однако, фантазия, — похвалил меня лектор. — Нет, ничего подобного. Точнее, — поправился он, — хобби-то у нее было — она увлекалась магическими игрушками. Но, мне кажется, это не то, что вам нужно.
— Почему же? — Я, словно гончая, почуявшая след, втянула носом воздух. — Что еще за игрушки?
— Тут нет ничего особенного, — со скучающим видом пояснил мсье Голльери. — Просто многие известные маги прошлого баловались, изготавливая различные амулетики, приколы и украшения. Например, кружка, напиток в которой постоянно меняется, и никогда не знаешь, что выпьешь: шоколад, бренди или родниковую воду. Или кольцо, делающее хозяина на полчаса невидимым, если повернуть в нем камень. Кольцо, конечно, к разряду дешевых отнести сложно, но это единичные варианты. Здесь вам искать нечего, Мэрион Хоури весьма разумно распоряжается своими финансами.
Предположим, конечно… но я, после всего услышанного, не была в этом столь уверена. Из моего богатого опыта общения с коллекционерами следовало, что эта братия не от мира сего и порой за маленькую безделушку, на которую обычный обыватель даже не взглянет, готова выложить поистине астрономические суммы. Все же стоит покопаться получше…
Мсье Голльери взглянул в окно, пытаясь определить время, но, узрев лишь тучи, поморщился и предложил:
— Давайте дальше. Перерыв все же не бесконечен.
— Согласна. — Я кивнула и без предупреждения выдала: — Что случилось с родителями мадам Арно?
Лектор резко откинулся назад, скрестив руки на груди.
— А при чем тут Гретель? — весьма недовольно поинтересовался он.
В который уже раз я терпеливо повторила:
— Да особенно ни при чем, просто я цепляюсь за мелочи и тяну за любые ниточки, кончики которых оказываются в поле моего зрения. Мадам же Арно привлекла к себе внимание откровенной неприязнью к покойному, и это тем более странно, если учесть, что с остальными обитателями Ауири у нее великолепные ровные отношения.
— Это связано лишь с личными качествами Галя Траэра, тем более что никакая нелюбовь не является поводом для убийства, — заметил собеседник.
— Безусловно, вы правы. Но будьте добры, ответьте на мой вопрос.
— Все равно же докопаетесь, — недовольно проворчал мсье Голльери. — Уж в пробивном характере вам точно не откажешь. — (Интересно, это комплимент или как?) — Родители Гретель сгорели вместе с частью приюта, в котором они жили. Причем причину пожара установить так и не удалось. Вы удовлетворены?
Я кивнула, пребывая в легком оцепенении. Да уж… общего у нас с мадам Арно все больше, родители не
