— Я смотрю, вы между собой уже все разногласия уладили? — невинным тоном поддел его Фил. — Вплоть до того, что ты на его “имущество” не посягаешь? А ведь не так давно бой насмерть…
Цыганков не смутился:
— Ну, было. А потом так подумал — ну мелко все это. И как ни крути, мы все время на одной стороне оказываемся. Вон, Илюха тебе помогает, я со Службой опять… Нечего ж нам делить, правильно?
Быстрые шаги Фил заслышал еще на лестнице. Поэтому не вздрогнул, когда без вежливого стука дверь распахнулась и вошла Оля. Она всегда так входила. Как хозяйка. Фил не одергивал, с тайным умыслом даже поощрял ее вольности. Протянула Филу перфокарту:
— Так?
Фил попросил ее изменить шаблон стандартного приглашения на “Неделю специальности”, внеся туда упоминание о комитете МолОта. Выяснилось, что шрифты, которыми версталось старое приглашение, не сохранились. Оля взялась переделать шаблон. Результат его вполне устроил. Оля бросила на боковой стол шубку, деловито включила Филов компьютер, загрузила шаблон и сунула в принтер пачку чистых перфокарт.
Нет, конечно, эта девушка не для Яшки, думал Фил. Яшка же идиот, для него все девушки на разные лица, но с одинаковыми потребностями. В большинстве случаев, конечно, он прав. Но влюбился в исключение из правила.
Она же еще не осознала себя женщиной. Пока это ребенок, но ребенок, медленно просыпающийся, с каждой секундой набирающий силу… Фил вдруг понял, что через пятнадцать-двадцать лет она будет ставить на колени толпы — и никому даже в голову не придет ослушаться. Все будут воспринимать это как должное. Просто она никогда не училась быть как все. Она естественна. Фил совершенно не обманывался в ее отношении, Оля была непростым “объектом”. С другой стороны, легкие победы не приносят радости. Вот только на пути к этой победе придется подвинуть Моравлина. Ничего страшного.
Готовые перфокарты Оля разложила по группам на кучки. Одну протянула Цыганкову:
— На, раз уж ты здесь.
— Зачем?
— Отдай командиру группы, пусть раздаст.
— Сама и отдай. У нас Илюха Моравлин командиром. — Цыганков явно издевался. — Он не кусается, честно. Такой парень! Тебе понравится.
Оля смерила его уничтожающим взглядом:
— Вот сам и отдай, раз ты о нем такого высокого мнения. А у меня помимо вашей еще сорок семь групп, и всюду успеть до понедельника надо. — Сложила еще несколько стопок. — Так, это наша группа, это Робке отдать надо, это… Вась, а ты ж с Лилькой Одоевской гуляешь? Возьми еще и ее группу. Только со своей не перепутай.
— Ага, значит, на меня вообще половину работы, да? А ты сама с Моравлиным не гуляешь, хочешь сказать?
— Нет, не гуляю, — отрезала Оля.
— То-то вы постоянно — из Академии вместе, в Академию вместе…
— Живем рядом. И не постоянно. Я с Робкой и то чаще езжу.
— Василий, прекрати, — не выдержал Фил. — Оля, оставь приглашения здесь. Моравлин сегодня зайти должен, сам заберет.
Она вдруг засуетилась, сгребла спорные перфокарты к себе в сумку:
— Сама отдам. Завтра. А то вдруг он не зайдет, и будет мне потом выговор за плохую работу.
В дверь требовательно, как-то совершенно официально постучали. Фил удивился и испугался, вспомнив сон. Не может быть… Но курьера с почты встретил с непроницаемым лицом.
Итак, Игорь оказался прав, потому что это были именно списки на распределение. Присланные на две недели раньше срока. Принял пакет трясущимися руками, отметился магнитным ключом в получении.
— Это что? — спросила любопытная Оля.
— Списки на распределение, — пробормотал Фил.
Оля обрадовалась, тут же удивилась, почему Цыганков не спешит выяснить, куда его отправят.
— Да я давно знаю, — отмахнулся Цыганков.
— И куда тебя? — заинтересовалась Оля.
— На меня из Питера письмо должно прийти. Я там на вечернем в Университете учиться буду, чтоб потом по партийной линии.
— Классно. Везет тебе.
— А ты тоже хочешь по партийной линии? — благодушно спросил Фил. — Это несложно. Поработаешь ответственной, весной я тебя на американскую делегацию по обмену поставлю. В следующем году сама в Америку поедешь. А там посмотрим, если все будет нормально, после Академии дам рекомендацию на Высшие партийные курсы. Это, поверь, на порядок выше Васькиного университета.
У нее загорелись глаза. Но тут же погасли:
— Не, я уже решила. Я после Академии на Венеру уеду.
— Что, по собственному желанию? — изумился Фил.
— Ну да. В принципе, если выпускник хочет на Венеру, то ему снимают любое другое распределение. Я
