— Рыбки — не пострадают! — саркастически заметил Родион. — Спасибо, я понял, что ты имела в виду. Никто из них на суше не оказался, жалостливая ты наша. В реале вообще ничего не изменилось, вода где была, там и осталась. И рыбкам наша “рутовка” — по фигу.
— Там не только рыбки, — пробормотала Оля. — Там могут быть дельфины. А они вообще разумные.
— И дельфинам тоже по фигу! И даже людям.
Скрепив все дно, Оля выпрямилась, потерла занывшую поясницу. И тут же охнула, почувствовав, как погружаются ноги в дно. И не только погружаются — еще и разъезжаются!
— Стой! — крикнул ей Родион. — Не шевелись! Это главный разлом. Напряги ноги так, чтоб разлом не расходился в стороны. Я его сейчас заколочу.
Он нырнул, Оле стало легче. Но ненамного. Она старательно твердила себе, что это не реальная жизнь, это Поле, но сознание упорно трактовало происходящее в понятных ему физических терминах. Бедра, например, быстро онемели от напряжения, и все сильней становился страх, что разлом разорвет ее пополам, потому что она не могла вытащить утонувшие по колено ноги.
Родион справился быстро. Вынырнул, отбросил назад со лба мокрые волосы, подхватил Олю за пояс и выдернул. На месте, где были ее ноги, остались два колодца с неровными краями. Вода в них почему-то не заливалась.
— М-да, — сказал озадаченный Родион, потирая подбородок. — Чудо природы.
Походил вокруг. Колодцы, определенно, сами затягиваться не хотели.
— Ты как насчет сделать доброе дело? — спросил Родион. — Давай япошкам парочку новых островов подарим?
Они направились на поиски действующих вулканов. Колодцы надо чем-то заполнить, причем так, чтобы не пострадали другие участки суши. Самое идеальное — налить в них лавы, уже готовой выплеснуться из недр. Вулканы нашли, и долго курсировали между ними и Японией, таская в пригоршнях горячую кашу лавы.
— Ну вот, — сказал Родион, выравнивая ладонью поверхность. — Пусть живут. А то вечно жалуются, что им тесно. Я перед ними немного виноватым себя чувствую. У нас, на Венере в смысле, есть ничейная территория. И японцы попросили разрешения ее арендовать, ну, платить всем троим владельцам планеты. Американцы и европейцы согласились, а я заартачился. Потом подумал — а чего это я? Жили бы и жили, там все равно место такое, что я туда в жизни не пойду.
Оля наскребла со дна немного ила, положила сверху.
— Зачем? — изумился Родион.
— Говорят, ил — плодородный.
— Так это речной, а не морской! Да ну, это все чушь. Япошки все равно эти острова мгновенно на полезные ископаемые разберут. Да и черт с ними, это их дело. А вот территорию застолбить надо, а то начнутся всякие дрязги — их это земля или корейцев. Или китайцев. Или русских. Американцы влезут, как обычно.
Вытащил из кармана стило с красными чернилами и белый носовой платок, порвал его пополам. На каждом куске кое-как нарисовал кружок, закрасил его красным.
— Похоже на флаг?
Для ясности еще написал “Япония”, затем прибил лоскутки гвоздями к новым островам. Внимательно посмотрел на Олю:
— Тебе двигаться еще не тяжело? Нет ощущения, что в смоле плывешь? Или как во сне иногда бежишь, все силы вкладываешь, а скорость — черепашья?
— Н-нет, — помотала головой Оля. — А что?
— Как только такое ощущение появится — бегом из Поля! Иначе сил выйти не хватит.
— Хорошо, — кивнула Оля.
Она сидела на земле, прочно сшитой и сколоченной. Родион перешагнул через ее ноги, огляделся:
— Ну что, моя бравая команда расчистила нам рабочее пространство, так что можно приступать. — Покосился на Олю, усмехнулся: — Осталось самое тяжелое: отремонтировать материк. Идешь?
Оля радостно закивала и вскочила на ноги.
Поспать Илье было необходимо, но уснуть он не мог. Так и просидел все ночь и еще полдня в большой зале.
— Понимаешь, это закон, — объяснял Лоханыч подавленному Илье. — То, что лежит на самом видном месте, замечаешь всегда в последнюю очередь. То, что Оля — “рут”, было
Посторонний наблюдатель был, думал Илья. Он удивлялся. Только я ему не поверил.
— …на самом деле ничего удивительного, конечно. Просто со стороны всегда видней. Оля у нас постоянно на глазах была, мы к ней привыкли и внимания на нее не обращали. Но в нашей слепоте есть и свои плюсы: если б мы не сомневались, мы не нашли бы Робку. И сейчас мы бы его потеряли.
