— Нет, так нельзя. Ты пойми – он же был король. А король не может просто так взять и бросить свою страну. У него есть обязанности.
— Поду-умаешь! Целый год жил со своей принцессой в лесу, королевством ничуточки не занимался – и ничего, как-то же без него все обошлись. Нашли бы другого короля, получше… поумнее. Или ещё бы годик подождали, не развалились бы..
— Почему – годик? А потом что, через годик?
— А потом, может, принцесса бы его простила, и они бы всё-таки вернулись во дворец.
— И что тогда?
— И ничего. Стали бы жить, и всё…
И стали бы жить. Оба поумневшие и научившиеся любить друг друга без взаимных глупых претензий и дешёвых амбиций. Да, это, пожалуй, был бы самый справедливый финал.
Я вспомнила об этом разговоре вчера, потому что по телевизору показывали детский фильм про Короля Дроздоборода. И там промелькнул хвостик той мысли, которую так роскошно развила когда-то Витка. Жаль только, что фильм был из рук вон плохо сделан. Но это уже, поверьте, не Виткина и не принцессина вина.
2007/01/29 всякая ерунда
Из подслушенного в разных местах
***
В утренней, дрожащей от холода электричке
— Этим летом случай был… Возвращаюсь с рыбалки, ни х.. не поймал, конечно, как всегда… а кругом туман, роса.. благодать… кукушка где-то кукует… Я у неё спрашиваю: кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить? А она мне вдруг чётко так, громко: шесть часов двадцать семь минут! Я думаю: ёкарный бабай, вот это дела! Сигарету даже чуть не проглотил от неожиданности. А это Валька-пастух, зараза, шёл в тумане с радиоприёмником… и не видно его. Но это я уж потом сообразил.
***
В метро
— Ну, что ж поделаешь – ну, не нравлюсь я ей. Что ж мне теперь, стреляться, что ли? Мало ли, кому я не нравлюсь! В конце концов, я же не Эраст Фандорин какой-нибудь, чтобы всем нравиться!
***
Цена познания или Оптимизм
На улице девушка ведёт под руку хромающего, кривящегося от боли молодого человека и успокоительно лепечет, переводя дыхание:
— Ну, ничего, ничего. Потерпи. Зато хоть узнаем, где эта двадцать третья больница!
***
В районной библиотеке.
— … Подходит ко мне и говорит… А с виду такой приличный, в очках… А сам подходит и говорит: «Девушка, мне нужна одна книжка корейского или вьетнамского автора, я точно не знаю… Но у меня вот тут фамилия записана: Тол Ки Ен». Я прямо обалдела. «Как, как?» - говорю. А он мне бумажку суёт. «Вот тут, - говорит, - написано. Мне по телефону продиктовали, я точно записал: Тол Ки Ен». Я так осторожно спрашиваю: «А вы издалека, наверное, к нам приехали?» А он обиделся. «Почему, - говорит, - издалека? Из Волоколамска». Эх, думаю, бросить всё и махнуть в Волоколамск! Нет, завтра же переставлю всю трилогию в отдел вьетнамской литературы.
2007/02/03 Моя подруга
О небесных иерерхиях.
****
— … Еду в метро и вдруг слышу сзади: «Девушка, давайте познакомимся. Я Ангел». А у меня такое настроение плохое было… Пошёл ты, говорю, ангел, знаешь, куда? И вышла на следующей остановке. А теперь вот думаю. У него, знаешь, акцент такой приятный был. И я всё думаю, кто он: болгарин или правда ангел? А вдруг в самом деле ангел – чем чёрт не шутит? А я его послала… Очень неудобно получилось.
***
— … А Лёнечка этот, который розенкрейцер, говорит мне: Адам, Ева – это всё аллегория и беллетристика. А на самом деле мы – знаешь, кто? Падшие ангелы. Нас за то, что мы против Бога взбунтовались, заключили в смертные тела. Так что, стало быть, наше тело – это наша тюрьма. А ты, говорит, только о том и думаешь, как бы от вулканов на шее избавиться да удрать с работы пораньше, чтобы сделать маникюр. Суета сует, короче. Не о том надо думать, не о телесном. Тело – дрянь, это лишь оковы для духа. Тюрьма. А я ему: ну, ладно. Ну, допусти, даже тюрьма. Но раз уж мы пожизненно в этой тюрьме, надо ж её как-то украсить, правда? Чтобы можно было в ней свой век скоротать по-человечески. Ну, там, прибираться регулярно, занавесочки новые вешать, стены перекрашивать. Всё веселее заключение отбывать. А он рукой махнул – типа, что с тобой говорить! И ушёл. Вот чего только эти розенкрейцеры всяческие не выдумают, чтобы голову не мыть и носки свои вонючие не стирать, да? Я просто поражаюсь….
****
— Вчера ходила ИНН получать. Слушай, волынка такая! Вспомнила, кстати, как мы с тобой в Александров ездили. Помнишь, первое, что мы увидели – это такую красивую надпись на стене: «ИНН – ваш пропуск в ад!» И так она ещё смотрелась шикарно, просто как реклама.. типа, торопитесь получить, а то время придёт, и вас туда никто не пустит. Вообще интересный город… такое впечатление, что со времён Ивана Васильевича в нём очень мало что изменилось.. Так вот: прихожу я вчера в налоговую, а там такая очередь давится за пропуском в ад – ты себе не представляешь. Больше, чем в прежние времена в ОВИРе. Всем просто до зарезу туда нужно… кто бы мог подумать, да?
***
— А я всё думаю про Тошины слова… Ну, помнишь, как он сказал: не век же нам тут торчать! Типа, рано или поздно так или иначе переселимся на другую планету. Знаешь, я всё-таки думаю, что это не очень хорошо. Эскапизм это, и больше ничего. Так надоел уже этот эскапизм.. отовсюду ведь лезет: из книг, с экрана, из компьютера тоже… Просто даже хочется взять и написать антиэскапистский роман. А что? Есть
