побагровели, он тяжело дышал.
Солнце заходило, температура заметно упала. Смит чихнул, потом чихнул Чаунс.
— Мы простудимся, — прогнусавил Смит.
— Я должен им растолковать! — сказал упрямо Чаунс. Он торопливо проглотил банку свиных сосисок, запил банкой кофе и был готов снова приступить к поискам.
— Еще! — обратился Чаунс к аборигенам, подняв визир и широко разводя руки. Указал на один визир, потом на другой, а потом на разложенные перед ним воображаемые визиры. — Еще!
Затем, когда верхний краешек солнца закатился за горизонт, над полем разнеслось громкое жужжание — все находящиеся там существа наклонили головы, задрали раздвоенные хвосты и завибрировали ими так, что они стали совсем невидимыми в сумеречном свете.
— Какого космоса… — с тревогой пробормотал Смит. — Эй! Поглядите-ка на цветки! — Он снова чихнул.
Бледно-розовые цветки съеживались на глазах. Чаунс повысил голос, перекрикивая шум:
— Возможно, реакция на закат. Вы же знаете, многие цветы на ночь закрываются. А жужжание, вполне возможно, ритуальное прощание с ними на ночь.
Но Чаунса тут же отвлек легкий удар хвоста по запястью. Хвост этот принадлежал существу, подошедшему совсем близко, и теперь задрался, указывая на сверкающую точку в небе над западным горизонтом. Хвост изогнулся, указал на визир, затем вновь нацелился на звезду.
— Ну конечно же! — возбужденно заявил Чаунс. — Другая обитаемая планета. Визиры, наверное, попали сюда оттуда. — И тут, внезапно вспомнив, он вскричал: — Смит! Гиператомные двигатели ведь не работают!
Смит растерянно взглянул на него, будто тоже совсем забыл, потом промямлил:
— Как раз собирался сказать вам. Они в полном порядке.
— Вы их наладили?
— И пальцем к ним не прикасался. Но, проверяя визиры, я включил двигатели, и они заработали. В тот момент я даже внимания не обратил. Совсем из головы вылетело, что они забарахлили. Так или иначе сейчас они работают.
— Так полетели! — сказал Чаунс, не задумываясь о том, что им следовало бы выспаться.
Полет продолжался шесть часов, и оба не сомкнули глаз. Они не отходили от пультов управления словно в каком-то наркотическом одурении. И вновь для посадки они подыскали голую площадку.
Снаружи стояла дневная субтропическая жара. Почти рядом мирно струила воды широкая мутная река. Ближний берег представлял собой откос из спекшейся глины весь в темных провалах.
Люди спустились на поверхность планеты, и Смит хрипло вскрикнул:
— Чаунс! Вы только поглядите!
Чаунс сбросил с плеча его руку и ахнул:
— Те же самые растения. Чтоб мне провалиться! Да, те же бледно-розовые цветки, стебель в бутонах с прожилками, венчик бледно-зеленых листьев внизу. И располагаются в строго геометрическом порядке, почва удобрена, проведены оросительные канавки.
— А мы не ошиблись? — пробормотал Смит. — Описали круг и…
— Поглядите на солнце! Его диаметр вдвое больше. И взгляните вон туда.
Из ближайших провалов в откосе выползали длинные существа ровного светло-коричневого цвета, гибкие и лишенные конечностей как змеи, диаметром в фут и десяти футов в длину. Оба конца тварей были одинаково тупыми и безликими. Примерно посередине туловища виднелось вздутие. И словно по сигналу, на глазах у исследователей все вздутия расплющились в плоские овалы и как бы треснули, образовав безгубые зияющие пасти, которые открывались и закрывались со звуком, напоминавшим скрежет сухой ветки о сухую ветку в лесу.
Затем, как и на первой планете, видимо, удовлетворив любопытство и успокоив страхи, почти все змееподобные существа заскользили по земле к тщательно обработанному полю с растениями.
Смит чихнул с такой силой, что с рукава его куртки поднялось облачко пыли. Он уставился на него с изумлением и принялся хлопать себя ладонями по груди и бокам.
— Черт, я весь пропылился! — Пыль обволакивала его, точно бледно-розовый туман. — И вы тоже, — добавил он, хлопнув Чаунса по спине.
Оба расчихались.
— Набрались ее на той планете, мне кажется, — сказал Чаунс.
— Того и гляди заработаем аллергию.
— Ни в коем случае! — Чаунс протянул визир в сторону змеев и крикнул: — У вас такие есть?
Некоторое время ничего не происходило. Только пара-другая змеев соскользнули в реку, вынырнули с серебристыми пучками чего-то и подсунули их под себя — видимо, в укрытый там рот.
Все же один змей, более длинный, чем остальные, заскользил по земле к людям, вопросительно приподняв один тупой конец своего туловища и помахивая им из стороны в сторону. Бугор на середине начал вздуваться — сначала медленно, затем стремительно и лопнул пополам с довольно громким хлопком. Там между раздвинувшимися краями виднелись два визира, точные копии первых двух.
— Господи Боже ты мой! — ахнул Чаунс. — Просто чудо, верно?
Он торопливо шагнул вперед и протянул руку. Складки, в которых лежали визиры, вспучились, удлинились, превратились в подобие щупалец и потянулись навстречу ему.
Чаунс захохотал. Визиры Гамова! Точь-в-точь, как те два!..
— Чаунс, вы меня слышите? — кричал Смит. — Черт подери! Да опомнитесь же!
— Что? — пробормотал Чаунс, вдруг осознав, что Смит докрикивается до него уже больше минуты.
— Да поглядите же на цветы, Чаунс!
Цветки закрывались, как и на первой планете, а змеиные тела поднимались вертикально, балансируя на одном конце и раскачиваясь в прихотливом неровном ритме. Над розовой дымкой видны были только тупые концы.
— Тут уж вы не станете утверждать, что они закрываются из-за приближения ночи. День еще в разгаре.
— Разные планеты, разная флора. — Чаунс пожал плечами. — Пошли! Мы ведь получили тут только два визира. Их должно быть больше!
— Чаунс, пора возвращаться. — Смит встал как вкопанный и крепко ухватил Чаунса за воротник.
Чаунс негодующе повернул к нему побагровевшее лицо:
— Что вы делаете?
— Готовлюсь оглушить вас, если вы сейчас же не вернетесь со мной на корабль.
Чаунс на мгновение застыл в нерешительности, а потом дикое возбуждение в нем поугасло, сменилось апатичностью.
— Ладно, — кивнул он.
Они уже почти выбрались из звездного скопления, когда Смит сказал:
— Ну, как вы?
Чаунс сел на койку и запустил пятерню в волосы.
— Пожалуй, нормально. Во всяком случае, в голове у меня прояснилось. Долго я спал?
— Двенадцать часов.
— А вы?
— Вздремнул немного. — Смит демонстративно обернулся к приборам и что-то настроил, потом добавил неловко: — Вы знаете, что произошло на тех планетах?
— Не поделитесь со мной?
— На обеих планетах, — сказал Смит, — растения были одинаковые. Согласны?
— Безусловно.
— Каким-то образом их пересадили с одной планеты на другую. На обеих они растут одинаково
