тоже прошла через редкий забор и тоже оказалась внутри строящегося здания.
Внутри здания был цемент, кирпич и металлоконструкции, ничего интересного. Камилла подняла голову и увидела голубое, но уже темнеющее небо.
Розовый отсвет уходящего солнца делал этот вечер таким же обычным, как все другие вечера со дня сотворения мира. Камилла чувствовала, что кто-то тоже ходит по этим недостроенным комнатам совсем недалеко от нее, и она знала, кто это.
Алекс Мартин ходил по цементному полу, и то, что чувствовал он, было известно только ему одному и никому больше. Но это только в том случае, если он вообще хоть что-нибудь сейчас чувствовал.
Они встретились где-то в середине этого строящегося здания, совершенно случайно они вышли в одну и ту же комнату. Это не имело никакого значения, они даже не обратили друг на друга никакого внимания.
Где-то тут должны были быть два разных выхода, и Алекс Мартин и Камилла уже через пару секунд, пройдя через эту комнату, выйдут отсюда навсегда. И впереди действительно были два спасительных выхода отсюда раз и навсегда.
И Алекс Мартин и Камилла, так и не обратив друг на друга внимания, направились каждый к своему выходу. А вот то, как они все-таки очутились в тот день, в тот час и в ту секунду всего в полушаге друг от друга, я думаю, не знал даже Бог на небе.
Секунда длилась ровно секунду, ибо она была обычной секундой, а не маяком в море, ручьем в пустыне и пророчеством в ночи. А вот уже в следующую секунду, я думаю, что и Алекс Мартин тоже почувствовал, как близко от него остановилась Камилла.
Камилла, с чьей головы не должен был упасть ни один волосок. Камилла, которая ни одну слезу свою в этой жизни не должна была проронить от горя, а все — только от радости. Камилла, к которой никогда не мог приблизиться никто из тех, кому не положено было к ней приближаться.
Камилла подошла к нему близко-близко, Алекс Мартин чувствовал ее дыхание. Так близко она еще никогда к нему не была. Алекс Мартин не мог ни дышать, ни пошевелиться. Камилла даже не глядела на него.
Полшага — это очень большое расстояние, когда на тебя смотрит вся съемочная группа, твои родственники, режиссеры, операторы, твой жених и дедушка Ичи с измерительной линейкой в руках. И ты запросто можешь сыграть какую-нибудь очередную сцену, что-то кому-нибудь сказать, что-то сделать и даже не почувствовать того, кто стоит от тебя всего в каком-то полушаге.
Но в то же время полшага — это безумно мало. Когда ты совсем одна, и у тебя только небо над головой, только солнце где-то там вдали и только тот, кто стоит всего в полушаге от тебя.
Алекс Мартин так и стоял, не шевелясь, не дыша и не думая. Камилла осторожно сделала полшага, медленно подняла голову и дотронулась до него губами.
Первым поцелуем во вселенной был тот поцелуй. Громы, молнии и силы небесные онемели, наблюдая за этой сценой. Птицы смолкли на деревьях, солнце остановилось на полпути.
Камилла поцеловала его около губ, потом осторожно — в губы, потом чуть ниже, в подбородок, в шею, потом в плечо. Не шелохнувшийся Алекс Мартин, казалось, не дышал уже несколько минут. Камилла поцеловала его чуть ниже плеча, а потом она расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки и поцеловала его еще ниже.
Камилла расстегнула вторую пуговицу его рубашки, потом третью, а потом — четвертую. Она осторожно целовала его грудь, она опускалась все ниже и ниже. Она поцеловала его живот.
За соседними стенами здания еле слышно послышались чьи-то голоса. Кто-то тоже забрел сюда в поисках иного смысла жизни, обретения чего-то нового, а может быть, просто в поисках приключений. Камилла пришла в себя, как после сна.
Камилла ахнула и отошла от Алекса Мартина. Казалось, она и сама не меньше него была ошарашена своим поступком. Алекс Мартин так и не решился к ней прикоснуться, он просто смотрел на нее.
Камилла молча пошла к своему выходу. Алекс Мартин через неопределенное время тоже пошел к своему выходу.
Когда они, каждый со своей стороны, вышли из недостроенного здания, небо было еще темнее, и особенно ярким был закат. Алекс Мартин увидел Камиллу где-то впереди, недалеко от себя. Медленно- медленно она шла к своему дому.
Ее ждала тьма веков, продолжение рода, вековые традиции и сундуки сокровищ. Быть может, она уже забыла о том, что было только что, ведь кому-кому, а какому-то Алексу Мартину никогда не было и не будет места в этом ее мире.
Камилла чувствовала, что он тоже вышел на улицу. Но она не могла ни оглянуться, ни остановиться, ни что-то сделать вообще. Потому что ее действительно ждали и эти самые сундуки, и традиции, и судьба, и все остальное.
Все ее шаги были, как неслышный стон. Алекс Мартин смотрел ей вслед, и ему казалось, что он слышит этот стон.
Что может быть проще запланированной жизни, мыслей по расписанию и ожидаемого конца? И пусть где-то бушует жизнь, рвутся громы и молнии, идет дождь и снег, и по полгода не видно солнца. Только бы все это не тронуло именно твой дом.
Нескольких ее шагов ему хватило для того, чтобы переоценить всю свою жизнь и все свои ценности.
Алекс Мартин пошел вслед за Камиллой. Закат теперь покрывал все темное вечернее небо, а огни ее дома, казалось, разгорались все ярче и ярче.
Пока Алекс Мартин шел следом за Камиллой, он случайно увидел у одного из подъездов ближайшего дома свою грузовую машину, на которой развозил мебель по городу до съемок в этом фильме. На борту машины была рекламная надпись фирмы, в которой Алекс Мартин все еще числился шофером.
В кабине этой машины никого не было, а в кузове стоял чей-то холодильник. Видимо, кто-то собрался перевозить мебель куда-то на ночь глядя.
Достопочтенные родственники Камиллы незаметно друг от друга осторожно пробовали огромные торты и восторгались выдержкой старинного семейного вина, когда Алекс Мартин подошел к Камилле, взял ее на руки и понес на край земли.
Алекс Мартин подошел к стоящей неподалеку грузовой машине, посадил Камиллу в кабину и сел туда сам. Алекс Мартин завел мотор, машина легко тронулась с места. Яркое оранжевое солнце медленно уходило за горизонт.
Несколько работников фирмы по перевозке мебели выносили из подъезда еще один холодильник, когда они увидели, что их машина находится уже очень далеко от подъезда. А еще через пару мгновений ее след и вовсе простыл.
25
С тех пор прошло три месяца, прошла осень, наступила зима. Много людей за это время пытались пробраться в мою жизнь. Но душа моя теперь глухо заперта на надежный замок, ключ от которого я потеряла.
Сейчас в нашем городе идет снег. Снег идет каждый день. Он покрывает улицы, деревья и дома так, как будто бы это — самый первый в мире снег. И будто ничего интересного в мире до этого снега еще не было и уже вряд ли когда будет.
Недавно Камилла прислала мне открытку. Она ничего в ней не написала, на открытке были только небо, океан и яхта с белым парусом. И я поняла, что она сейчас спокойна и счастлива.
Я продолжаю машинально ходить в университет, где я все еще учусь на философском факультете. И примерно через полгода я уже буду совсем философом. Человеком умным, образованным, все знающим и многое предвидящим.
Мои многочисленные правила помогают мне жить дальше, разбираться в людях и не путаться в
