шесть футов и пять дюймов в это пространство.
— Да! Не собираешься же ты делить ложе с будущей королевой Лохлэнна?
— Но… после того, что произошло в домике, я, естественно, предполагал, что…
Аннис вытянулась во весь свой рост. В Педриване она купила кое-что из одежды, и теперь была одета в тунику, во множестве цветов которой преобладали красные, голубые и желтые. Туника свободно ниспадала с ее стройного тела. Поверх туники на ней был плащ, отороченный золотом, на шее золотое ожерелье, а на руках браслеты. Каждым своим дюймом она выглядела как королева дикарей.
— Об этом и не думай, Джэнюэр. В домике была лишь религиозная церемония, и никаких частных интересов. Понятно?
— Для меня это было чересчур личным. И должен признаться, я предполагал, что мы будем заниматься тем же самым все две недели плавания.
— Этого больше не будет! — отрезала она повелительно.
Похоже, придется смириться. Я протиснулся в маленькую дверцу и, сняв меч с плеча, попытался расположить его в каюте. Но кончик меча все равно высовывался из дверей.
— Как же мы закроем дверь? — спросила Аннис.
— Не знаю. Но нельзя оставлять его на соленом воздухе. Он может заржаветь, а воин со ржавым мечом смешон.
— Может, его положить поперек?
— Ты хочешь, чтобы меч был между нами, как в древних историях, когда герои таким образом отделялись от дам, чтобы не поддаться соблазну?
— Ты считаешь себя в этой истории героем? По-моему, ты скорее комедийный персонаж.
Может быть, я и заслуживал отповеди болтовней о своем будущем, но согласиться с этим не желал.
— Ты не находила меня смешным, когда мы были между мирами и на нас напал сумасшедший охранник.
Она смутилась и вздрогнула.
— Я тогда чувствовала, что все мое существо буквально высасывается, я была в ужасе. Если бы не ты и не твой меч, не знаю, чем бы все это окончилось.
— Может, твоя магия не действовала потому, что ты не верила в ее действенность? Наверное, и мои заклинания на Земле оставались безрезультатными потому, что в в них по-настоящему не верил.
— Значит, ты думаешь, что волшебное могущество — это просто результат умственных усилий или нечто подобное?
— Конечно. Я всегда говорил, что колдовство — прекрасный пример отрицательного мышления.
— Ошибаешься. Магические силы от Бога. Они проявляются только у тех, кто посвящен богам.
— Ну что ж, посмотрим, — сказал я, укладывая меч поперек каюты. — Может, я буду таким же хорошим воином, как и колдуном.
— Пока что ты воюешь только языком, — зевнула она. — Это создает плохое впечатление о земных мужчинах, Джэнюэр.
Я снял кольчугу и шлем и повесил их на крюк. Она разделась и сложила одежду в ящик под койкой. Я тоже кое-что купил в Педриване, когда, к своему удивлению, обнаружил, что могу расплачиваться чеками. Я приобрел прекрасно сшитую тунику с меховым капюшоном и к имеющемуся вооружению добавил двадцатичетырехдюймовый кинжал. Кроме того, я купил стеганую фуфайку под кольчугу.
«Андрасту» начало качать на волнах, как обычную шаланду, каковой она, впрочем, и являлась. Аннис позеленела.
— Что случилось? — спросил я. — Ты что-нибудь съела за завтраком? У меня есть подозрение на копченую селедку.
Аннис сглотнула слюну и села на постель.
— Ты же сам, черт тебя побери, знаешь, что со мной!
— Морская болезнь! Очень странно для дочери короля моря.
— Я прожила на Земле пятнадцать лет, — сказала она, ложась на койку и стараясь не смотреть на фонарь, раскачивающийся под потолком. — Я не плавала на таких судах с тех пор, как была девочкой.
— Я знал великолепное заклинание против морской болезни, но отдал одной русалочке в Санта- Монике, а та его не вернула.
— Будь ты проклят, Дюффус! Чтоб твоя душа попала в Уфферн!
— Не знаю, что такое Уфферн и где он, дорогая, но знаю, что проклятиями не расплачиваются за сочувствие, так как они могут рикошетом вернуться. Знаешь, что я сейчас сделаю? Я выйду на палубу и буду дышать свежим воздухом. Вдруг это как раз та магия, которая может помочь тебе?
Она снова сглотнула, чтобы опустить на место желудок. Я быстро подал ей сосуд, который стоял на столике посреди каюты. Это было именно то, а чем в настоящий момент она настоятельно нуждалась. Улыбнувшись про себя, я вышел на палубу. Оказывается, морской болезни подвержены и ведьмы- королевы.
Меня поразило поведение мачты. Она описывала головокружительные фигуры в бледно-голубом небе. Матрос, сидя в вороньем гнезде на ее вершине, чувствовал себя, наверное, как на американских горках. Я огляделся и увидел, что вся команда бегает вперед и назад, с криками выполняя какие-то указания. Капитан и помощник находились на корме, налегая изо всех сил на рулевое весло. Вероятно, что- то произошло. Корабль не только качало и швыряло на волнах, но он еще описывал круги. Крепко держась за поручни, я пробрался от носа к корме, обдаваемый солеными брызгами зеленой воды.
— Что это? Что случилось?
Капитан и помощник не обратили на меня внимания. Оба они с таким пылом ругали течение, как будто соревновались между собой в богохульстве.
Так как они использовали местный язык, я не уловил всех тонкостей их тирад, но из того, что понял, все было чрезвычайно изобретательно.
Шатаясь, я пробрался к лестнице, ведущей на кормовую палубу, и взобрался по ней.
— В чем дело, капитан? — прокричал я. — Почему вы водите корабль кругами?
— Мы собираемся вернуться в Педриван. Мы не можем плыть дальше.
— Но вы должны идти дальше. Вам заплачено за проезд, и мы должны приплыть в Лохлэнн.
Капитан посмотрел на меня и приказал убираться с палубы, присовокупив к этому различные подробности о моем происхождении, морали моей матери и свиноголовом боге, которому я поклоняюсь. Меня не очень возмутили та вещи, которые он сообщил о моем происхождении, а что касается нравственности матери, то я всегда считал, что это ее личное дело, но я не мог позволить так говорить о моем боге. Я двинулся к ним. Капитан схватился за багор, а помощник вынул нож, но прежде чем они успели пустить в ход оружие, я схватил их за воротники. Затем поднял их обоих в воздух и только хотел стукнуть головами, как эта старая лохань со свиным брюхом, на которой мы находились, нелепо подпрыгнула на волне и все мы упали на палубу, изо всех сил стараясь удержаться и не свалиться за борт. Меня бросило на поручни, капитан болтался где-то между небом и землей, а помощник держался за мою ногу.
Капитан, посмотрев вниз на дико клокочущее море, вскрикнул и судорожно схватился за мою руку. Я оттащил его от борта и встряхнул, как полудохлую крысу, которую он очень напоминал. Затем поставил его на ноги и направился к рулевому веслу. «Андраста» опять развернулась, направив свою высокую корму в открытое море.
— Черт побери, поверните ее! — завопил я. — Ее же сейчас захлестнет волнами!
Они с остервенением ругались, но уже избегали замечаний относительно моей религии или происхождения.
— Мы не можем ее развернуть! — закричал капитан. — Нас околдовали!
— Броуджер[25] на нашем пути! Здесь мы не можем выдержать курс!
— вопил помощник. — Мы будем крутиться до конца света!
Я не знал, кто или что такое Броуджер, но никого в море не заметил.
Все, что я мог видеть, это непрерывно вращающуюся на фоне неба мачту и небо, крутящееся в противоположном направлении. Внезапно я почувствовал тошноту.
