Потом она распрямила плечи, улыбнулась и убрала свою шпагу в ножны.
— Пойдем, — сказала она и взяла его за руку.
Они долго шли по голому песку и призраки прошлого маячили перед их глазами. Теперь Карс видел ту свежую живую плоть, в которую некогда были облачены кости нынешнего Марса. Они видели великолепные краски, высокие деревья, богатую землю и знали, что никогда этого не забудут.
Он смотрел на мертвое дно моря и знал, что сколько бы ни было ему назначено жить, он всегда будет слышать биение прибоя о берега светящегося океана.
На Марс опустилась темнота. Маленькие низкие луны поднялись в безоблачном небе. Рука Иваин была твердой и сильной в его руке. И Карс ощущал глубокую радость в своем сердце. Шаги его убыстрились.
Они вступили на улицы Джеккеры, извилистые улочки, бегущие по сторонам Лоу Кэнэл. Сухой ветер колыхал пламя фонарей и звуки арф были такими, какими он помнил их, а маленькие темные женщины, проходя, тихо позванивали поясами.
Иваин улыбнулась.
— Это все же Марс, — сказала она.
Они бок о бок шли по извилистым улицам — человек, который все еще носил на лице темную печать бога, и женщина, некогда бывшая королевой.
Люди отступали, давая им путь, и в удивлении смотрели им вслед, и шпага Рианона в руке Карса походила на скипетр.
Р. Мид
ОТРЯД СМЕРТНИКОВ
1
Огромный мраморный дворец в Мармбурге со своими шпилями, башнями, куполами, галереями, массивными колоннами отражал красный свет солнца, заходящего за рекой Джаал, и сверкал, как огромный бриллиант. В большом обеденном зале Сигрит, король Бурна и император Северных Стран, восседал на троне среди своей знати. Дворяне собрались со всех уголков государства на устроенный королем рыцарский турнир и теперь они наслаждались заслуженным отдыхом после дня трудных и не всегда бескровных поединков. Король был огромным мужчиной с густой светлой бородой и с волевым, как бы высеченным из камня лицом, и все же Голт, юный Барон Железных Гор, был по сравнению с ним гигантом. Он на правах победителя нынешнего турнира сидел по правую руку короля. Голт одет в роскошный камзол. Плечи его были широкими, покатыми, грудь выпуклой. Предплечья, на которых выделялись бугры могучих мышц, были толщиной с бедро обыкновенного человека. Сегодня на турнире никто не смог победить его, но сейчас, когда вечер только начался, вино уже сделало то, что не смогли сделать лучшие бойцы империи.
Голт выпил слишком много вина и меда. Капли холодного пота выступили на его лбу, голубые глаза неестественно блестели, речь стала неуверенной, запинающейся. Дважды за последние пятнадцать минут он прикладывался к своему кубку. Когда он потянулся в третий раз, король придержал его руку.
— Тебе не кажется, мой друг, что тебе лучше поесть сейчас, чем пить?
Голт взглянул на монарха, в глазах у него уже начало двоиться.
— Прошу прощения, Ваше Величество!
Сигрит рассмеялся.
— После такого трудного дня, какой был у тебя, слабость поражает даже сильнейших. Вино делает то, что не смогли соперники.
Голт убрал руку. Он действительно был очень утомлен. Но ему было всего двадцать три года, он только что превратился в мужчину и не желает слушать ничьих советов, даже короля.
— Я в порядке, — сказал он. — Я в полном порядке.
— Я в этом сомневаюсь. И если ты будешь продолжать пить, тебе придется покинуть нас очень рано, как ни жаль. Мы так редко видим тебя, так далеко лежат твои владения и ты так занят после смерти твоего отца и нашего доброго друга. Управлять огромными поместьями, затем ехать через всю страну, драться на турнире, как ты дрался сегодня — это трудная задача для любого, а ты еще совсем молод. Ты устал больше, чем тебе кажется, и если бы ты был мой сын, я приказал бы тебе больше не пить. Вот… — он придвинул к барону свое блюдо, полное всяких яств. — Поешь, а уж потом можешь продолжать пить.
Голт наклонился над едой. Вид ее вызывал в нем отвращение, и все же он понимал, что король прав. Он слишком много пил сегодня. Как сказал Сигрит, ответственность и горе тяжким грузом легли на него. Только в вине он надеялся найти избавление.
Сейчас он собрал все свои силы. Ножом он отрезал огромный кусок жареной оленины, но, поднеся ко рту, покачал головой:
— Я не могу, Ваше Величество.
Сигрит вздохнул так громко, что его было слышно даже в царящем здесь шуме, который производили подвыпившие лорды, рыцари и их дамы.
— Тогда тебе нужна небольшая прогулка по свежему воздуху. — Тон его стал повелительным и не допускал возражений. — Иди прогуляйся по галерее вдоль висячих садов. Пусть ветер с Джаала освежит твое лицо. Это прояснит твой мозг и возбудит аппетит.
Голт вытер пот с лица рукой, покрытой шрамами, полученными во многих боях. Внезапно он ощутил настоятельную необходимость прогулки на свежем воздухе.
— Да, — как всегда, слышал он свое бормотание как бы со стороны. — Как всегда, Его Величество прав. Я выйду из зала и пойду прогуляюсь, пока голова моя не освежится.
— Хорошо, — сказал Сигрит.
Голт встал и обнаружил, что очень нетвердо держится на ногах. Он не без трудности перешагнул через скамью. — Вернусь через несколько минут, — сказал он и начал пробираться через холл между шутами, трубадурами, охотничьими собаками и всеми теми, кто заполнял пространство между столами.
Однако не успел он дойти до выхода, как чья-то рука коснулась его плеча и остановила его.
— Милорд, — сказал женский голос. — Ты уже покидаешь нас?
Голт посмотрел на женщину. Это опять была она: эти темные, огромные, блестящие глаза неотрывно смотрели на него с того самого момента, как он появился во дворце два дня назад. Они настойчиво преследовали его и можно было безошибочно сказать, чего они хотят. Голт отдернул руку. — Да, леди Кирена. Но ненадолго. — Не в силах удержаться, он окинул взглядом ее с головы до ног: ее волосы цвета вороньего крыла под шапочкой из жемчуга, полную грудь под простой белой, почти прозрачной тканью, соблазнительный изгиб бедра…
Им овладели безумные чувства: желание и страх. Желание, потому, что она была совершенно прекрасна и недвусмысленно предлагала ему себя, обещая неописуемое блаженство. Страх, потому, что она была женой другого человека. — Я выпил чересчур много, и король отправил меня освежиться. Я иду в висячие сады. Как только туман в моей голове рассеется, я вернусь.
— Такой воин, как ты, имеет право на выпивку, — промурлыкала она. — Разве не так, Гюнтер?
Гюнтер Крилинг дважды терпел поражение сегодня от юного барона. Он был немного старше Голта, но значительно ниже ростом, хотя тоже славился, как великолепный боец. Его холодные темные глаза перебегали с жены на Голта.
— Может быть, — натянуто сказал он и вернулся к своему вину.
— Не может быть, а несомненно, — сказала Кирена. — Победителю всегда положен приз. Но ты же не оставишь нас надолго, барон Голт.
— Конечно, — сказал Голт. — Я не задержусь.
