«Обсудим с Лолкой дальнейшие планы. Пригласить ее в ресторан, что ли? Не опасно ли… – задумался Маркиз, – ни к чему нам маячить на людях… но, с другой стороны, нужно как-то отметить это дело».
Он даже начал подумывать о подарке. Лолка вообще-то молодец. Хоть она взбалмошна и своенравна, но в трудную минуту не теряется, понимает его с полуслова и делает что велят. И не глупа, далеко не глупа, хотя усиленно старается доказать обратное. Играет, конечно, все время представляет кого-то, но он, Маркиз, уже привык к такому театру одного актера, если Лола успокоится, ему будет чего-то не хватать, он заскучает.
Все эти мысли одолевали Леню, пока он слышал долгие гудки.
«Уснули они там все, что ли? – начал он раздражаться. – Выходной день, а квартира как вымерла…»
Наконец ответила все та же Зинаида Викентьевна, как будто, кроме старухи на восьмом десятке, некому и к телефону подойти.
– Зинаида Викентьевна, позовите Лолу! – крикнул Леня. – Она дома?
– Нету ее, – невозмутимо сообщила старуха, и Лене на миг стало нехорошо: все это уже было, он так же звонил, старуха также сообщила, что Лолы нет, а в комнате кавардак, и оказалось, что Лолу похитили люди Вольфа. А потом они с Лолой каким-то чудом спаслись из той ужасной бойни в Катышах…
– Не приходила?
– Приходила, взяла собачку и ушла, – дала Зинаида полный отчет, – веселая такая была, мне шарфик шелковый подарила и конфет коробку – желейные, мягкие…
– Что говорила? – перебил Маркиз.
– Что говорила… сказала, что не скоро вернется, дел, сказала, у нее много…
«Знаю я ее дела, – подумал Маркиз, мгновенно закипая, и отключился, – небось к этому козлу Кузовкову полетела! Теперь свободна, так все можно».
Действительно, он же сам говорил Лоле, что они должны терпеть друг друга до тех пор, пока не закончат совместное дело. А потом каждый может делать то, что захочет. Очевидно, Лолка решила, что наступил самый подходящий момент для встречи со своим хахалем… Собаку зачем-то с собой потащила…
Маркиз расстроился, но потом решил, что глупо портить себе настроение из-за капризов взбалмошной девчонки. Он огляделся по сторонам и сообразил, что находится недалеко от улицы Гороховой, где живет Валечка из ЛОСХа. Он вспомнил уютную Валечкину квартирку и саму хозяйку в коротком розовом халатике без пуговиц, а также без халатика, и решил, что будет очень кстати поблагодарить ее за бесценную помощь в поисках пропавшей немецкой наследницы.
Он позвонил, у Валечки было занято.
Раз занято, значит, хозяйка дома, повеселел Маркиз и устремился на Гороховую, купив по дороге бутылку хорошего шампанского и предвкушая, в каких формах он будет выражать любвеобильной даме свою горячую благодарность.
С трудом вспомнив цифры кодового замка, он поднялся на третий этаж и позвонил в знакомую дверь. Некоторое время за дверью царила тишина, наконец послышался скрежет открываемых запоров. Маркиз соорудил на лице радостную улыбку, но подумал, что Валечка слишком легкомысленна – открывает дверь, даже не спросив, кто к ней пришел. Конечно, можно предположить, что она узнала Ленин нетерпеливый звонок и так рада его появлению, что…
Дверь широко распахнулась. На пороге стоял кривоногий плешивый мужик в Валечкином розовом халате, кое-как накинутом на голое тело. На груди мужика курчавились буйные заросли черных волос.
– Тебе чего? – спросил плешивый Аполлон, подозрительно уставившись на бутылку шампанского в Лениной руке.
– Библиотека профкома здесь? – брякнул Маркиз первое пришедшее на ум.
– Пеликанский, кто там? – послышалось из глубины квартиры певучее Валечкино контральто.
– Квартирой ошиблись, рыбонька! – крикнул мужик через плечо.
– Пеликанский, иди скорей, я замерзла!
Дверь захлопнулась перед носом Маркиза. Леня поставил бутылку на подоконник и, пожав плечами, пошел прочь.
«Вот так воздается за благие намерения! – думал он, спускаясь по лестнице. – Хотел отблагодарить женщину за помощь в расследовании, а она… с каким-то плешивым, кривоногим Пеликанским! Определенно нет на свете справедливости!»
Леня вышел на улицу. Последнее сентябрьское тепло совершенно его не радовало: все равно это была уже осень, скоро начнутся бесконечные дожди, унылые дни без единого солнечного луча…
Маркиз удивился своей неожиданной меланхолии и поднял руку, чтобы остановить частника. Он решил ехать в свою старую коммуналку к Зинаиде Викентьевне.
Рядом с ним остановилась темно-серая «девятка» с затемненными стеклами. Леня наклонился к водителю, чтобы назвать адрес, и кровь отлила от его лица.
В машине сидел, зловеще улыбаясь, Виктор, смуглый и бесконечно опасный приятель Моники Тизенхаузен.
– Сюрприз! – насмешливо произнес Виктор.
Маркиз шарахнулся в сторону, но в окне «девятки» показался ствол пистолета с глушителем, и Виктор прошипел:
– Даже и не думай об этом! Почки прострелю!
Этот человек умел говорить так, что ему невольно верили. Маркиз застыл на месте, как жена библейского Лота.
Улица была совершенно пустынна, и если только что сентябрьское солнышко ласково пригревало Маркиза, то теперь неожиданно потянуло могильным холодом.
– Ты, кажется, собирался куда-то ехать? – с иронией в голосе осведомился Виктор. – Садись, подвезу!
– Да я уж лучше пешком пройдусь, – Маркиз переводил взгляд с холодного дула пистолета на еще более холодные глаза Виктора, – мне тут недалеко.
– Нет уж, ты лучше садись, – повторил Виктор приглашение и для большей убедительности щелкнул предохранителем пистолета.
Маркиз огляделся по сторонам и безнадежно полез в гостеприимно приоткрывшуюся дверь «девятки».
Виктор усадил его на «место смертника» рядом с водительским. Леня подумал, что это бытующее среди автомобилистов название правого переднего сиденья машины в его случае может стать пророческим.
Развернувшись к нему, Виктор ловко защелкнул на запястьях Маркиза наручники, а рот заклеил полоской пластыря.
– Это на всякий случай, – спокойно проговорил он, – чтобы у тебя никаких лишних мыслей по дороге не возникло!
«Девятка» тронулась с места.
– Мы сейчас поедем к твоей подружке, – пояснил Виктор, скосив глаза на Маркиза, – и вы вместе с ней дружненько вспомните, где кассета. Если сами не вспомните – я вам помогу.
«Какая еще кассета?» – хотел было удивленно спросить Маркиз, но из его заклеенного пластырем рта вырвалось только глухое нечленораздельное мычание.
«Девятка» влилась в поток машин, пересекавший Исаакиевскую площадь. Виктор вел уверенно, не спрашивая Леню, куда ехать. У Маркиза возникло ощущение, что похититель лучше его самого знает, где искать Лолу, и, когда они переехали на Петроградскую сторону, это ощущение переросло в твердую уверенность.
Виктор явно ехал к той квартире, которую Лола и Маркиз бросили, скрываясь от слежки Вольфа и его людей.
Леня догадался, что Лола, освободившись от неотложных дел, поехала на ту квартиру – не зря она так часто вспоминала об оставленных там чемоданах со своими европейскими туалетами… И там ее выследил Виктор.
Но что он, однако, говорил о кассете?
