японскую войну был, очевидно, ещё больше. Но участники Цусимского сражения сходно утверждают, что количество невзрывавшихся русских снарядов в этом бою превосходило норму того времени. Причиной тому была высокая влажность пороха, которым были начинены снаряды специально для эскадры Рожественского. Это было сделано по совету какого-то умника из Артиллерийского управления, чтобы предотвратить воспламенение пороха на кораблях, проходящих через тропические страны. Эскадра прошла через тропики благополучно — снаряды не самовозгорались, но они также и редко взрывались в бою с японским флотом, когда пробивали броню неприятельских кораблей. Этим объясняется, что при большом количестве попаданий в японские корабли японцы почти не имели потерь в личном составе, а только одни круглые дыры в пробитой броне свидетельствовали о попаданиях.
Плохое качество снарядов ещё более усугубляло существовавшее неравенство в количестве снарядов, выпускаемых за одинаковый промежуток времени обоими борющимися флотами, и ещё более увеличивало перевес японского флота в количестве взрывчатых веществ, каким он засыпал русскую эскадру.
Недаром Семёнов в своей книге восклицает после того, как он взглянул на японскую эскадру во время боя: «Она была всё та же!.. Ни пожара, ни крена, ни подбитых мостиков… Словно не в бою, а на учебной стрельбе. Словно наши пушки, неумолчно гремевшие уже полчаса, стреляли не снарядами, а… чёрт знает чем…»
При этих обстоятельствах русская эскадра победить никак не могла. «Для Второй Тихоокеанской эскадры в том составе и при той организации, как она была послана, не было соответствующих стратегических целей, — пишет абстрактным научным языком будущий контр-адмирал М.И. Смирнов в своём исследовании боя. — С момента поражения Первой Тихоокеанской эскадры посылка её на Дальний Восток была бесполезна для текущей войны и гибельна для будущего русского флота».
Только чудо могло помочь русским победить.
Этого чуда не случилось.
Часть третья.
БОЙ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
ГЛАВА X.
«ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III»
Сражение в Цусимском проливе перешло свой кульминационный пункт, но бой не остановился и продолжался с неменьшим ожесточением.
Водительство русской эскадры, согласно инструкциям о бое, выработанным адмиралом Рожественским, переходит к следующему мателоту, если головной корабль будет вынужден покинуть строй. Чтобы не увеличивать потерь, приказано не ждать повреждённого корабля и времени на помощь ему не терять. После выхода из строя «Суворова» эскадру возглавил второй в линии броненосец — «Император Александр III».
На нём не было адмиральского флага, но этим кораблём командовал командир, имя которого должно войти в длинный список лихих командиров Российского Императорского Флота, отличившихся в течение славной двухсотлетней истории этого флота. Им был капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов.
Потомок одного из первых солдат-гвардейцев Преображенского полка, которые были также первыми моряками русского флота (Преображенский полк перед боем отпраздновал двухсотлетие своего повышения в ранге гвардии), Бухвостов был сам на прекрасном счету и был ближайшим кандидатом на производство в контр-адмиралы. Судьба уготовила ему роль младшего флагмана адмирала Рожественского и без производства в контр-адмиралы.
Вспоминается его ответное слово на торжественном банкете, устроенном в нарядно убранной кают- компании броненосца перед уходом на Дальний Восток. После напыщенных тостов, хвастливого бряцания оружием, бравурных пожеланий победы русского оружия тех, кто сами в войне не участвовали, и шумных оваций, Бухвостов кратко и скромно сказал: «Вы желаете нам победы. Нечего говорить, как мы её желаем… Но за одно я ручаюсь — мы все умрём, но не сдадимся».
И Бухвостов своё обещание выполнил так, как никто другой не мог сделать лучше.
«Император Александр III» возглавил эскадру в самый критический момент боя, когда флагманский корабль адмирала Рожественского вышел из строя и эскадра осталась без управления. В бою 28 июля у мыса Шантунг подобный момент имел самые критические последствия: Первая Тихоокеанская эскадра вместо того, чтобы продолжать бой с неприятелем, который сам пострадал и больше не имел снарядов, отказалась от прорыва во Владивосток и вернулась в Порт-Артур, где обрекла себя на медленное умирание.
Подобное положение не повторилось в Цусимском бою благодаря инициативе капитана 1-го ранга Бухвостова, который не колеблясь возложил на себя ответственность дальнейшего руководства эскадрой. Сразу же после выхода из строя «Суворова» Бухвостов, в духе лучших традиций Российского Императорского Флота — не оставлять в несчастье своего товарища, — прикрыл корпусом своего корабля изувеченное флагманское судно адмирала Рожественского. На «Александре III» сосредоточила свой огонь не половина японского флота, а все 12 броненосных кораблей, так как после гибели «Осляби» и вторая половина вражеского флота обрушилась на смелый русский корабль.
Но и после того, как «Суворов» оправился от первого шока и дал ход, управляясь только машинами вместо руля, благодаря чему уже не мог держать место в строю, а пошёл самостоятельно на север, виляя из стороны в сторону, как смертельно раненный лев, то и тогда «Александр III» продолжал принимать на себя удары всего японского флота. Благодаря этому шедшие за ним остальные русские броненосцы могли стрелять по японским кораблям, находясь сами под слабым огнём неприятельской линии.
Правда, стрельба русских броненосцев была затруднена частым нахождением кораблей на циркуляции, так как эта часть Цусимского боя была наиболее насыщена поворотами. Но другого выбора не было. Преимущество японского флота в огневой силе совершенно ясно определилось. Ведение боя в малогнущейся линии, как это имело место в течение первого получаса боя, было бы только на руку японскому флоту. Русские могли ответить на перевес японцев в силе артиллерийского огня только смелой инициативой в маневрировании. Эту инициативу иначе как отважной назвать нельзя, так как и преимущество в скорости хода также было на стороне японского флота. В этих условиях маневрирование «Александра III» было, бесспорно, блестящим. Посылая огонь и сам в огне, русский броненосец принимал дерзкие решения, увлекая за собой весь остальной русский флот. Бухвостов талантливо руководил этой частью боя, и проявленная им инициатива была достойна искусства самых выдающихся флотоводцев мира.
Броненосец «Император Александр III» был укомплектован офицерами и матросами Гвардейского Экипажа. Это была самая рослая и стройная команда из экипажей всех остальных кораблей эскадры адмирала Рожественского. Элита русского флота.
При угольных погрузках во время похода «Александр III» первым оканчивал погрузку угля и многократно выигрывал денежные награды за наиболее скорую погрузку.
Матросы остальных броненосцев жаловались: «Где же нам угнаться? Разве на „ём“ люди? То ж лошади!»
И вот этот физический цвет русской нации оказался и моральной элитой в самой жуткой части этого страшного боя, известного под именем Цусимского сражения.
В этой самой подвижной и полной неожиданных манёвров части боя часы измерялись минутами, а минуты — секундами. Бухвостов, видя, что японские корабли после поворота русской эскадры в 2 часа 30 минут на ост снова опережают русскую эскадру, принимает смелое до отчаянности решение. Он не уклоняется со всей эскадрой снова вправо, как это два раза сделал Рожественский с целью не сбить
