предков похоронить.
— Ошибаться нельзя, но еще хуже — оставить ситуацию в нынешнем виде. Какой бы корабль мы ни выбрали, любой вариант будет предпочтительней того, который сложился в результате посадки обоих кораблей.
Поднявшись с кровати, Андрей подошел к столу и надолго приложился к горлышку.
— Великолепно... — выдохнул он. — Просто замечательно, когда нечего терять и любые перемены — только к лучшему. И что же, начальство тебе прямо так и сказало: «Если не вычислишь настоящего врага, убей хоть кого-нибудь, авось полегчает»?
— Прямо так, — подтвердила Ксена. — Только без «авось». Но это крайний случай. У нас еще есть время, чтобы все выяснить.
— За два месяца выяснить не получилось, а за два дня получится? Да и что выяснять-то? С чего ты взяла, что на Сфере знают об экипажах больше вашего? У тебя есть такая информация?
— Информации нет, но есть надежда. По крайней мере, мы ничего не теряем, — в который раз повторила Ксена. — Виноват ты. Нет, не в этом смысле, но... если бы ты не был так убедителен в роли шпиона Сферы, мы бы ничего от тебя не ждали. — Она заметила, что Андрей собирается возразить, и подняла руку: — Ты сам в это верил. Верил так сильно, что заставил поверить нас. На это наши враги и рассчитывали. Однако я не воспринимаю тебя как врага и хочу, чтобы ты тоже меня понял. Да, ваши колонисты не несут ответственности за то, что сделают их потомки через столетия. Значит, нам придется убить неповинных. «Колыбель» вооружена относительно слабо, но даже этому оружию вам противопоставить нечего. Значит, мы убьем беззащитных. Это несправедливо и жестоко. Но я это сделаю, потому что у меня есть долг перед родиной, а он выше этических оценок. Гуманисты Земли много рассуждали о соизмеримости цели и средств. Но ваша же история доказывает, что человеческая жизнь представляет ценность только для самого человека. В контексте общества человек — нуль. А триста человек — это триста раз по нулю. Всего лишь.
— Неужели за полторы тысячи лет ничего не изменилось?
— Многое, но не это. Наша история — прямое продолжение вашей.
Ксена утомленно расправила плечи и вновь посмотрелась в зеркало.
— Мне нужно идти. Спасибо тебе.
— За что? — не понял Андрей.
— Прежде я такого не знала.
— Это тебе спасибо. — Он улыбнулся и мысленно погладил себя по голове.
— Стиву не рассказывай, — попросила Ксена. — Ему будет неприятно.
— Я — Стиву?.. С чего ты взяла?
— Почему бы и нет? Только не нужно этого.
— Все-таки мы с вами отличаемся.
— Не сильно, Андрей, не сильно. — Она приложила карточку к сканеру, и замок мягко щелкнул.
— Если не появится новая информация, какой экипаж вы приговорите к смерти? Как вы будете выбирать?
— Самым объективным способом. — Ксена открыла дверь, шагнула за порог и, не оборачиваясь, сказала: — Жеребьевкой.
Андрей снова выпил и, поймав себя на том, что делает это с отвращением, завинтил пробку. Внутри что-то нещадно жгло — не водка, ее он уже перестал воспринимать. Что-то другое не давало ему покоя: терзало и звало на свободу.
Не одеваясь, Андрей зашел в душ и ополоснулся — скорее по привычке. Он так и не понял, куда его поселили: то ли каюта находилась ниже ватерлинии, то ли в ней заварили иллюминаторы. В любом случае шансов на побег не было. Теперь, когда Миссия потеряла все свои «хвосты», Андрей был самым ценным, что у нее осталось. Как минимум интересным материалом для научных исследований. Впрочем, Ксена еще лелеяла надежды на его помощь, хотя сама не знала, в чем это может выражаться. Думать о том, что она разделила с ним постель только с этой целью, было... Да нет, не противно. Ему слишком многое стало безразлично — еще тогда, на суде, а ужасаться от того, что его используют, Андрею и вовсе обрыдло. Его превратили в чудовищный синтетический организм, убить который едва ли проще, чем выиграть морское сражение с «Адмиралом Мельником», но все же Андрей смертельно устал.
Посмотрев на часы, он вдруг сообразил, что с момента его пробуждения Серый гуляет без надзора. Беседа с Ксеной длилась довольно долго, и все это время Владимир был предоставлен самому себе.
И он несомненно приложит все силы, чтобы выполнить свою задачу.
Андрей подошел к стальной панели, прилегавшей к стене плотно, без щелей. За квадратной крышкой, врезанной на уровне пояса, скрывались терминал и блок корабельной связи — это он помнил еще по встрече со Стивом.
Дверца была закрыта на примитивный кодовый замок: десять цифр от единицы до нуля и еще две кнопки — «сброс» и «ввод». Андрей прикоснулся к табло, словно к чему-то неодушевленному, но живому. Поверхность отозвалась, но он почувствовал это не кожей, а как-то иначе, внутри.
«777999», — медленно проявилось перед глазами.
Не шифр, а черт-те что. Замок для честных людей, как говорил кто-то из старых знакомых.
Набрав три семерки и три девятки, Андрей потянул дверцу, но едва он занес руку над клавиатурой, как понял, что входить в Сеть ему не требуется.
