вопрос о строительстве общежития, лабораторного корпуса, нового здания для техникума легкой промышленности. Журналисты институтской многотиражки подготовили информацию об этой встрече, но цензура ее не пропустила — о визитах членов Политбюро, мол, вправе писать только ТАСС, а ТАССу было неведомо, что Косыгин во время своего отпуска заглянул в родной институт.
— Ну и как обещания? — спросил я на всякий случай Романова, хотя знал, что за словом Косыгина всегда следовало дело.
— Мы и сегодня обходимся без общежитий студгородка, — ответил ректор. — Выручает косыгинское.
Виктор Романов — один из того полумиллиона ленинградцев, которых эвакуировали из города при непосредственном участии Косыгина весной и летом 1942 года. Это в его памяти навсегда.
— Нас эвакуировали в конце августа — начале сентября сорок второго через Ладожское озеро. Маму, меня и сестру… Мне было пять лет. Нас везли на дне баржи, только небо оттуда видел. Помню, как с пересадками ехали до Казахстана…
Ту страшную ленинградскую зиму мы прожили в подвале. Полгода лежали с сестренкой, не вставали, а мама ходила, добывала что-нибудь поесть. Спасло то, что на ее глазах убило лошадь. Беднягу тут же растащили, а матери достался кусок шкуры. Она ее молола, варила. И этого нам хватило на полтора самых трудных блокадных месяца.
КОВЫЛЬ СОРОК ПЕРВОГО ГОДА
24 мая 1980 года станица Вешенская чествовала Михаила Александровича Шолохова. Великому русскому писателю исполнилось 75 лет. На его праздник съехалось, слетелось столько начальства, столичного, ростовского, что в районном Дворце культуры не хватило мест для земляков. Одни слушали трансляцию на площади, другие дома. Сам именинник на празднество не пришел. Отговорился хворью. А может быть, показал характер.
У Шолохова с партноменклатурой брежневского набора отношения не складывались. В октябре 1964 года он не променял охоту на «исторический» пленум ЦК КПСС. Дал телеграмму из Уральской области:
В общем, ЦК командировал в Вешенскую зав. отделом культуры Шауро. После торжественной части почетных гостей пригласили домой к Михаилу Александровичу. Был среди них и Валентин Осипович Осипов, мой давний товарищ, в то время директор издательства «Художественная литература», а еще раньше — главный редактор издательства «Молодая гвардия», выпустившего первые книги Шолохова. Была и Людмила Алексеевна Гвишиани-Косыгина, директор Библиотеки иностранной литературы, член редакционного совета издательства «Художественная литература». Не все в этом кругу знали о давнем знакомстве Шолохова и Косыгина, о том, что Михаил Александрович и Мария Петровна были на 70-летии Алексея Николаевича. Вот что рассказал мне Валентин Осипов:
«Людмилу Алексеевну пригласили в торец стола, к чете Шолоховых. Однако она деликатно отказалась и расположилась неподалеку. Но со всеми… Череда приветствий — тостов, подарки. Встала — замечу, не первой — и Косыгина.
Уже начало ее речи подтвердило ту скромность, которая была ей столь присуща:
— Дорогие Михаил Александрович и Мария Петровна! Примите от моего отца, от всей нашей семьи самые искреннейшие поздравления. Отец, к превеликому сожалению, не смог вас приветствовать… В отъезде… — Фамилии отца не поминала.
И в заключение небольшой этой своей речи передала подарок ко дню рождения — что-то в упаковке, невеликое по размеру.
…Нас, москвичей, вывозят на станичный аэродром. Усаживаемся в самолет — взревели моторы, пробежка. И вдруг… резкая остановка. Ревут, ревут моторы, несколько раз мимо нас, пассажиров, пробегают озабоченные летчики — то что- то высматривают по кругляшам окон, то даже открывают двери и соскакивают. Минут 15 такая суматоха. Наконец мотор утих и объявление: «Шасси попало в раскисшую землю. Просим выйти, будем ждать трактор-тягач…»
Вышли. Оглянулись. Станица далековато. Тихо и пустынно в этот воскресный день…
Но глядим: машина прямо по летному полю. Это младший сын писателя, Михаил Михайлович, не успел покинуть аэровокзальчика. Подъехал на отцовом газике и пояснил: «Трактор будет минут через сорок… Предлагаю скатерть-самобранку». И прямо на травке, по кромке летного поля, неподалеку от уткнувшегося в землю аэроплана, стелется неведомо как появившийся брезент. Тесно стало на нем. Это Михаил Михайлович и аэродромный начальник «сервировали», как пошутили, второй, выходит, завтрак. Прекрасны на свежем воздухе и в этом внезапном содружестве попутчиков станичные угощенья: россыпи свежей южной зелени и ядреные помидоры, и огурцы из зимнего засолья, домашняя колбаса, каравай вкусного хлеба и — не без этого — бутылки донского вина.
Поэт Егор Исаев, пока все это накрывалось, походил-походил за аэродромом, во чистом поле, и, вернувшись, этак галантно, с полупоклоном и при изящных выражениях, преподносит Косыгиной пучечек ковыля. Красив — по ветерку сединно стелется…
Но Людмила Алексеевна не приняла одаренье. Проговорила:
— Не обижайтесь, Егор Александрович… У нас в семье не принят ковыль… Началось в первый день войны. Мама на рынке, еще не зная, что через какие-то минуты объявят о войне, закупив, что надо было, купила и связочку ковыля.
Тогда в Москве он продавался как диковинка. Идет домой и тут — радио! С бедой на долгие годы… С того дня боимся ковыля. Уж извините…»
Вот так степная, белобрысая трава, красивая только на вид, вдруг напомнила о войне, о том страшном дне 22 июня 1941 года.
Уже через несколько дней после начала войны Государственный Комитет Обороны создает Совет по эвакуации. Косыгин — заместитель председателя. Политбюро ЦК ВКП(б) утверждает при Совнаркоме Комитет продовольственного и вещевого снабжения Красной Армии. И здесь Косыгин зампред. В августе в составе комиссии ЦК ВКП(б) и ГКО он улетел в Ленинград. Очень скоро этот маршрут станет для него, уполномоченного Государственного Комитета Обороны в Ленинграде, почти таким же привычным, как дорога на работу. Клавдия Андреевна и Люся не раз будут провожать Алексея Николаевича на Центральный аэродром. Людмиле запомнилось, что отец улетал на «Дугласе», — там, в стеклянном «фонаре», сидел пулеметчик.
С июня 1942 года Косыгин отвечает за обеспечение Красной Армии инженерными и саперными средствами; в августе того же года получает еще одно поручение — он уполномоченный ЦК ВКП(б) и СНК СССР по обеспечению заготовок местных видов топлива. (Для справки: одному, не самому крупному заводу требовалось 300 вагонов дров в сутки.) В июле 1943 года Косыгин становится председателем СНК РСФСР, одновременно оставаясь зампредом Совнаркома Союза.
Эвакуация. Такого масштабного перемещения производительных сил, как в Советском Союзе в сорок первом году, а затем под новым натиском вермахта и в сорок втором, мировая история не знала.
В Совете по эвакуации Косыгин работал «профессионально и самоотверженно», — отмечает один из его биографов С. Константинов
В те страшные месяцы, случалось, немецкие войска врывались в города, которые даже не подозревали, что с этого дня, с этого часа, с этой минуты уже началась оккупация. Динамик на площади еще читал сводку Совинформбюро о боях километров за сто отсюда, над горкомом развевался красный
