пошловато, хлопали страшно песням: «La Marseillaise», «Chant du départ» (гимне des Girondins) [27] , всем историческим остаткам большой революции 89 и 93 года, но vive la république выходило туго. Это, впрочем, ничего не доказывает, это еще остатки того чудовищного изумления, которое снизошло в пятницу на всех после неожиданного из всех событий. Между тем, республиканское Пра<вительст>во, как единственный представитель управления, получает с каждым днем, неимоверную силу. Около него собираются люди всех цветов. Все маршалы, все генералы, старая оппозиция; Тьерс, Дюфор, Билло, Барро, все духовенство, многие пэры (Гюго сделался, например, мэром одного парижского квартала), наконец, легитимисты, торжественно отказывающиеся от своего идеала герцога Бордосского {17} , и во главе их Беррье [доказывает], что, между прочим, всю их битву с Луи-Филиппом поясняет как мщение. Сказывают, сын Полиньяка записался в н<ациональную> гвардию. Притом же все они рады выйти из лживого своего положения. Теперь самое важное дело – присоединение к нему провинций, из которых покуда получаются самые разнородные, разорванные, неверные известия. Даже [клуб] Кабет со своим «Попюлером» {18} и католические работники (глава их Бюше, как известно, сделался помощником парижского мэра) с «Fraternité» стали за Правительство. Клубы еще [запрещены] не показываются. Вместе с тем есть уже и недовольствие на многочисленные назначения Правительства (оно уже, говорят, завалено требованиями мест), взятые из старых династических либералов. Есть уже и «Ami du peuple» Распайя [но что-то фразист и что-то слишком рано показывается, чтоб иметь силу и право обвинения. Удары его все падают на воздух. Мы будем следить за ходом Правительства], да на днях, вероятно, и «Père Duchêne» покажется.
Вступление в революцию кончилось.
Заключение, 3-го марта, пятница
[Первый акт] Пролог революции, кажется, кончился. По известиям из провинций, вся Франция присоединилась к новому Правительству вместе с признанием его Англией, вчерась полученным, которая, впрочем, не назначает посланника по форме, представляя себе это сделать позднее. Настоящие революционеры начинают уже страшиться этого всеобщего признания нового Правительства, его силы, правительственных замашек и особенно в негодовании на декрет, который, удерживая все старые налоги, удерживает вместе с тем журнальный залог {20} и тимбр [28] . Боятся уже, чтоб перемена не произошла только номинально {21} , чему особенно способствует тенденция Правительства восстановить порядок во что бы то ни стало, бесчисленная раздача мест его лицам, показавшим привязанность к падшей династии (Кремье обвиняют в раздаче мест преимущественно своим [соотечественникам] одноверцам – жидам), и вообще в явном намерении остановить ход революции. Для противодействия этому направлению уже составился журнал «Peuple constituant», издается Ламенэ, Дюпра и другими лицами старой «Revue indépendante»; «Ami du peuple» изд<ается> Распайлем и воскрешающий роль доносчика и обвинителя, игранную некогда знаменитым его одноименником {22} . Наконец, уже составились с этой целью клубы: Кабетовский {23} , который, говорят, своим коммунистам советует не покидать еще оружия, и другой под именем «Commission des défenseurs de la république» {24} основанный Бланки,
[Правительство, по-видимому, установилось, но уже неудовольствие сильное. Второй акт революции будет – выборы в национальную гвардию и в Национальное собрание, а третий – само Национальное собрание. Не скрою, многие думают, что настоящее Правительство будет скоро свергнуто и не успеет издать закон о выборах в Собрание, нужду которого оно, может быть, чувствует более, чем вся остальная Франция.]
Окончание подробностей
Я забыл сказать, что в четверг 24 февраля, когда революция шла, как мы видели, со скоростью зажженной пороховой нитки, король в 10½ часов назначил министров: Одиллона Барро, Тьерса, Дювержье. Вот прокламация:
Citoyens de Paris! L 'ordre est donné de suspendre le feu. Nous venons d'être chargés par le roi de composer un ministère. La Chambre va être dissoute. Le général Lamoricière est nommé commandant en chef de la garde nationale de Paris. MM Odillon Barrot, Thiers, Lamoricière, Duvergieur de Hauranne, sont ministres.
Liberté! Ordre! Union! Réformes!
Singé: Odillot- Barrot et Thiers [29] .
Вторая прокламация была в час:
Citoyens de Paris
le roi abdique en faveur du comte de Paris avec la duchesse d'Orléans pour régente.
Amnistie générale.
Dissolution de la Chambre.
Appel au pays. [30]
Третья прокламация была издана в ночь, но уже исходила из Временного правительства. Вот ее начало: «Un gouvernement rétrograde et oligarchique vient d'être renversé par l'héroîsme du peuple de Paris, le gouvernement s'est enfui en laissant derrière lui une trace de sang, qui lui défend de revenir jamais sur ses pas» [31] . Подпись: члены нового Правительства.
В продолжение этого дня я видел еще несколько прокламаций, которые бегущие происшествия поглощали одну за другой: так, у Палаты сорвана была народом прокламация Ламорисьера, призывавшего к порядку национальную гвардию, которой он был назначен на минуту командиром, и прокламация тоже минутного министра Барро, призывавшего народ собраться около графа Парижского и в новом принце, как и во вдове, матери его, отыскать спасение от анархии и гарантию свободы: все напрасно.
Ламорисьер был даже ранен в руку у Пале-Рояля перед постом, у двух адъютантов его убиты лошади! В этом посте вместе с муниципальной гвардией и солдатами 14-го пехотного, его защищавшими, сгорело 20 человек, арестованных накануне. Подробности спасения драгоценностей из Тюльери довольно любопытны. Так, корона с бриллиантами и другими вещами спасены были тем, что из них сделали нечто, похожее на раненого, положили на тюфяк и вынесли, крича: «place aux victimes! chapeau bas!» [32] Бастид {25} снес другие драгоценности с помощью работников. Бриллианты и вещи герцогини Орлеанской сложены были в ванну, прикрыты покрывалом, и четыре работника сидели на ней, распевая до тех пор, пока можно было их вынести. Все эти вещи сложены теперь в м<инистерст>ве финансов. Впрочем, захвачено множество и воришек. У какого-то по имени Лефавра найдено около [80] 1500 т. золотых и билетами. Нет сомнения, что теперь есть люди более счастливые, избежавшие поимки и сделавшиеся в эту минуту из нищих богатыми. Подписка на раненых производит гуммы невероятные, а их только, по слухам, около 500 человек – все они по милости революции выйдут из госпиталей достаточными людьми.
[Через неделю. Март месяц]
От субботы 4 марта по субботу 11 марта
[Происшествия бегут с неимоверной быстротой, но это уже не уличные происшествия, а правительственные меры, из которых каждая есть событие. Первые дни была ломка индивидуальных положений, лиц – теперь идет ломка установлений, страшная и многозначительная в будущем…
Прежде надо сказать, что, по какому-то внутреннему колебанию нового кабинета, Правительство хотело удержать штемпель на журналы, смешивая этот чистый политический налог старого правления с финансовым. Всеобщее негодование, возбужденное этим, готово было превратиться в инсурекцию. Правительство отступило, но так нерешительно, что чуть-чуть не потеряло совершенно народности на первых днях своего существования. Оно именно сперва объявило себя не в праве изменять налоги, потом уничтожило его на десять дней перед выборами в Национальное собрание и, наконец, совсем отменило вместе с Сентябрьскими законами {26} , запрещением ассоциаций,
