Истоки тоталитаризма

См.: Burke Е. Reflections on the revolution in France, 1790 / Ed. by E. J. Payne. Everyman's Library.

665

См.: Robespierre. Speeches. 1927. Speech of April 24, 1793.

666

Раynе Е. J. Introduction // Burke Е. Op. cit.

667

Это современное изгнание из человечества имеет гораздо более радикальные последствия, чем древний и средневековый обычай объявления вне закона. Внезаконность, без сомнения, 'самая страшная участь, какую мог навлечь примитивный закон', отдавая жизнь человека вне закона на милость каждого встречного, исчезла с установлением действенной системы исполнения закона и, наконец, была заменена международными договорами о взаимной выдаче преступников. Первоначально объявление 'вне закона' служило заменителем полицейских сил, предназначенных принуждать преступников к сдаче.

Раннее средневековье, по-видимому, вполне сознавало опасность, заключенную в 'гражданской смерти'. Отлучение от церкви в поздней Римской империи означало церковную смерть, но оставляло лицу, утратившему членство в церкви, полную свободу во всех других отношениях. Церковная и гражданская смерти отождествились только в эпоху Меровингов, и там отлучение от церкви 'на практике обычно ограничивалось временным отлучением или ограничением в правах членства, которые могли быть восстановлены'. См. статьи: 'Outlawry' и 'Excommunication' // Encyclopedia of the Social Sciences, а также статью 'Friedlosigkeit' // Schweizer Lexikon.

668

'Магические чары', которые Гитлер источал на своих слушателей, отмечались много раз, в последний — публикаторами 'Застольных разговоров Гитлера' (Hitlers Tischgesprache. Bonn, 1951; Hitler's Table Talks. Am. ed. N.Y., 1953; цитаты даны по немецкому оригиналу; [см. также русское издание: Ликер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск: Русич, 1993]). Эти чары — 'странный магнетизм, что исходил от Гитлера с такой неотразимой силой', — держались на действительно 'фанатической вере этого человека в себя' ('Введение' Герхарда Риттера. S. 14), на его псевдоавторитетных суждениях обо всем на свете и на факте, что его мнения — будь то о вредоносных последствиях курения или о политике Наполеона — всегда можно было встроить во всеобъемлющую идеологию.

Очарованность слушателей — социальный феномен, и чары Гитлера, действовавшие на его окружение, надо понимать исходя из конкретной 'компании', в которой он общался с людьми. Общество всегда склонно признать самозванца тем, за кого он себя выдает, так что помешанный, изображающий гения, всегда имеет известный шанс, что ему поверят. В современном обществе с его характерной неразборчивостью и отсутствием проницательности эта тенденция усилилась, и потому всякий, кто не только имеет 'мнения', но и высказывает их в тоне непререкаемой убежденности, не так-то легко теряет авторитет, сколько бы раз он ни попадал пальцем в небо. Гитлер, знавший современный хаос мнений из первых рук, по личному опыту открыл, что беспомощного качания между разнообразными мнениями и категоричным 'приговором… что всё — вздор' (S. 281) лучше всего можно избежать, придерживаясь одного из многих ходячих мнений с 'непреклонной последовательностью'. Ужасающая произвольность такого фанатизма содержит много привлекательного для общества, потому что ради поддержания общественной сплоченности он освобождает от хаоса мнений, постоянно порождаемого обществом. Этот 'дар' очарования, однако, что-то значит только в социальном контексте; он занимает такое выдающееся место в 'Tischgesprache' лишь потому, что здесь Гитлер подыгрывал обществу и разговаривал не с людьми своего же сорта, а с генералами вермахта, которые все более или менее принадлежали к 'обществу'. Думать, что успехи Гитлера были основаны на его 'талантах очаровывать', совершенно ошибочно. С одними такими качествами он никогда бы не продвинулся дальше роли оракула салонов.

669

См. блестящие замечания в: Hayes С. J. Н. The novelty of totalitarianism in the history of western civilization // Symposium on the totalitarian state. 1939. Proceedings of the American Philosophical Society. Philadelphia, 1940. Vol. 8.

670

Это действительно была 'первая большая революция в истории, сделанная путем применения существующего формального кодекса законов в самый момент взятия власти' (см.: Frank H. Recht und Verwaltung. 1939. S. 8).

671

Лучшее исследование о Гитлере и его карьере — это новая биография Гитлера: Bullock A. Hitler: a study in tyranny. L., 1952. В духе английской традиции политических биографий она скрупулезно использует все доступные источники и дает обширную панораму современной политической сцены. Этим исследованием превзойдены по детализации отличные книги Конрада Хейдена (прежде всего: Heiden K. Der Fuehrer: Hitler's rise to power. Boston, 1944), хотя они остаются важными для общего истолкования событий. О карьере Сталина классическими работами еще остаются: Souvarine В. Stalin: a critical survey of bolshevism. N.Y., 1939; Deutscher I. Stalin: a political biography. N.Y.; L, 1949. Книга Исаака Дейчера незаменима из-за ее богатого документального материала и глубокого проникновения во внутреннюю борьбу в партии большевиков. Ее недостаток — объяснения, которые уподобляют Сталина Кромвелю, Наполеону и Робеспьеру.

672