См., например, свидетельство госпожи Бубер-Нойман (бывшей жены немецкого коммуниста Хайнца Ноймана), которая пережила советский и германский концентрационные лагеря: 'Русские никогда… не проявляли садизма, характерного для нацистов…Наши русские охранники были приличными людьми и не садистами, но они верой и правдой выполняли требования бесчеловечной системы' (см.: Under two dictators).
995
Бруно Беттельхайм описывает самооценку преступников и политических заключенных по сравнению с теми, кто ничем не провинился. Последние 'были наименее способны противостоять первоначальному шоку', первые же — дезинтеграции. Беттельхайм считает это результатом их происхождения из среднего класса (см.:
996
997
О ситуации во французских концентрационных лагерях см.:
998
999
См. Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.
1000
Бек и Годин подчеркивают, что 'противники составляли лишь малую часть заключенных в [российских] тюрьмах' и что не существовало никакой связи между 'заключением человека в тюрьму и каким-либо правонарушением' (
1001
Бруно Беттельхайм, обсуждая тот факт, что большинство заключенных 'более или менее приняло ценности гестапо', подчеркивает, что 'это не было результатом пропаганды… Гестапо утверждало, что это помешает им выражать собственные чувства' (цит по: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 834–835).
Гиммлер категорически запретил какую-либо пропаганду в лагерях. 'Воспитание предполагает дисциплину и ни в коем случае не идеологические указания' (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).
1002
1003
См. рассказ Сергея Малахова в: Dallin D. J. Op. cit. P. 20 ff.
1004
См.:
1005
Книга Руссе описывает главным образом обсуждение заключенными этой дилеммы.
1006
Беттельхайм описывает, как охранники и заключенные 'прилаживались' к жизни в лагере и боялись возвращения во внешний мир.
Руссе, следовательно, прав, настаивая на истинности того, что 'жертва и мучитель одинаково подлы; лагеря дают уроки братства в низости' (Rousset D. Op. cit. P. 588).
1007
Беттельхайм рассказывает, что 'главная проблема вновь прибывших заключенных состояла в том, чтобы сохранить свою личность', тогда как давние узники лагеря заботились больше о том, 'чтобы жить в