Он снова уснул, а когда проснулся, попросил у медсестры перо и бумагу. Целый день он сидел на кровати и писал, потом зачеркивал и снова переписывал заявление о награждении. Когда он составил подходящий текст, он попросил передать его командиру.
Полгода спустя он стоял на лужайке Белого дома между Мэгги и ее отцом и слушал, как зачитывалось объявление о награждении. Лейтенант Коннор Фицджералд выступил вперед, и президент наградил его орденом Почета.
Начав подниматься на эшафот, он подумал об одном-единственном человеке, который оплачет его, когда узнает правду. Он предупредил их, чтобы ему ничего не рассказывали, потому что боялся, что если тот узнает, то разорвет контракт, сдастся российским властям и вернется в «Кресты».
— Вы должны понять, — объяснял он им, — что вы имеете дело с человеком, честным до мозга костей. Так что будьте любезны, убедитесь в том, что часы пробили восемь, прежде чем он узнает, что его обманули.
При первом ударе часов он задрожал, и мысли его вернулись к настоящему.
При втором ударе парень, который плакал, подбежал к подножию эшафота и упал на колени.
При третьем ударе начальник милиции удержал молодого офицера, который сделал было шаг вперед, чтобы оттащить парня прочь.
При четвертом ударе осужденный улыбнулся Сергею, как если бы тот был его сыном.
При пятом ударе двое громил толкнули его вперед, так что он стал прямо под петлей.
При шестом ударе палач надел ему петлю на шею.
При седьмом ударе он скосил глаза и посмотрел прямо на президента России.
При восьмом ударе палач рванул рычаг, и отверстие в полу открылось.
И когда над ним повисло тело Кристофера Эндрю Джексона, Жеримский начал аплодировать. Несколько человек из толпы нерешительно присоединились к нему.
Через минуту двое громил сняли безжизненное тело с виселицы. Сергей ринулся вперед, чтобы помочь им опустить его друга в грубо сколоченный деревянный гроб, который стоял около эшафота.
Начальник милиции проводил Жеримского к его лимузину, и кортеж помчался прочь от «Крестов» еще до того, как гроб был заколочен. Четверо заключенных подняли гроб на плечи и понесли его к кладбищу. Сергей шел вместе с ними со двора, где состоялась казнь, на участок земли в задней части тюрьмы. Даже мертвецам не разрешалось покидать «Кресты».
Если бы Сергей оглянулся, он увидел бы, как остальная толпа зрителей хлынула в тюремные ворота — торопясь успеть, пока ворота не закрылись и не были заперты на тяжелые деревянные засовы.
Могильщики остановились у края непомеченной могилы, которую другие заключенные еще только закончили рыть. Они бесцеремонно опустили гроб в зияющую яму и не только без молитвы, но даже без минуты молчания стали забрасывать ее землей.
Парень не двинулся с места, пока они не закончили свою работу. Через несколько минут, когда охранники погнали заключенных обратно в их камеры, Сергей упал на колени, не зная, долго ли ему позволят оставаться около могилы.
Через мгновение ему на плечо опустилась чья-то рука. Он посмотрел вверх и увидел, что рядом с ним стоит начальник милиции, которого он когда-то назвал Джексону «справедливым человеком».
— Ты его хорошо знал? — спросил Большенков.
— Да, — ответил Сергей. — Он был моим партнером.
Большенков кивнул.
— Я знаю человека, за которого он отдал свою жизнь, — сказал Большенков. — Я бы хотел, чтобы у меня был такой друг.
Глава двадцать третья
— Миссис Фицджералд вовсе не такая умная, как она о себе воображает, — сказал Гутенбург.
— Это обычно бывает с непрофессионалами, — сказала Элен Декстер. — Означает ли это, что вы нашли видеопленку?
— Нет, хотя у меня есть представление о том, где она находится, — сказал Гутенбург; он помолчал. — Но оно не совсем
— Перестаньте валять дурака, — приказала Декстер, — и переходите к делу. Вам не нужно мне доказывать, как вы умны.
Гутенбург знал, что в ее устах это почти комплимент.
— Миссис Фицджералд не понимает, что в последний месяц ее дом и кабинет постоянно прослушивались и что наши агенты постоянно следили за ней с тех пор, как ее муж три недели назад вылетел из Вашингтона.
— Ну, так что вы обнаружили?
— Не очень много, если разные обрывки информации взять в отдельности. Но если соединить их вместе, они дают нам весьма полную картину.
Он положил перед ней на стол папку и поставил магнитофон. Декстер не обратила на них никакого внимания.
— Рассказывайте, — сказала она с раздражением.
— Когда миссис Фицджералд обедала с Джоан Беннет в «Милано», сначала их разговор был малозначащий. Но перед тем, как ей уже была пора вернуться на работу, она задала Джоан вопрос.
— И что это был за вопрос?
— Может быть, вы сами прослушаете? — Заместитель директора нажал на кнопку магнитофона.
Последовало долгое молчание, после чего Джоан сказала:
Снова последовало долгое молчание.
Гутенбург выключил магнитофон.
— Зачем вы пошли на эту вечеринку? — резко спросила Декстер.
— Потому что вы поручили узнать, устраивается ли Фицджералд на какую-нибудь работу в Вашингтоне. Не забудьте, что именно его дочь дала мне нить, которая позволила мне узнать, куда он собирается устроиться, и убедить мистера Томпсона, что им не стоит брать его на работу. Вы, конечно, все это помните.
Элен Декстер нахмурилась.
— Что произошло, когда миссис Фицджералд ушла из «Милано»?
— Ничего особенного, пока она вечером не вернулась домой; там она сделала несколько звонков — она никогда не делает личных звонков с работы — в том числе, звонок на сотовый телефон Криса Джексона.
— Зачем она ему звонила, если знала, что он ушел из компании?
— Они очень давно знакомы. Джексон и Фицджералд вместе служили во Вьетнаме. Именно Джексон рекомендовал дать Фицджералду орден Почета, и Джексон завербовал его в «неофициальные сотрудники прикрытия».
