светофоре. Фицджералд выбежал из машины на другую сторону улицы и поймал проходившее такси. Мы гнались за этим такси до аэропорта, но когда наконец догнали, Фицджералда в такси не было.
— То есть вы позволили ему сбежать, — сказал Жеримский. — Не так ли?
Романов опустил голову и ничего не сказал.
Президент понизил голос до шепота.
— Как я понимаю, у вас в мафии есть свой кодекс, — он закрыл затвор винтовки. — Тех, кто не выполняет соглашения, ждет наказание.
Романов в ужасе посмотрел на Жеримского, который поднял винтовку и нацелился ему в грудь.
— Да или нет? — спросил Жеримский.
Романов кивнул. Жеримский улыбнулся человеку, который принял приговор своего собственного суда, и нажал спусковой крючок. Пуля с обтекаемой хвостовой частью впилась Романову на сантиметр ниже сердца и отбросила его назад к стенке, где он оставался неподвижным пару секунд, а потом соскользнул на ковер. Стена, ковер, костюм посла и его плиссированная рубашка были забрызганы кровью.
Жеримский медленно повернул винтовку к своему бывшему представителю в Вашингтоне.
— Нет, нет! — закричал Петровский, падая на колени. — Я сам уйду, я уйду в отставку!
Жеримский снова нажал спусковой крючок. Услышав щелчок, он вспомнил, что винтовка была заряжена только одной пулей, и недовольно поднялся со своего места.
— Вам придется отдать костюм в чистку, — сказал он, как будто посол всего лишь запачкал рукав яичным желтком; президент положил винтовку на стол. — Я принимаю вашу отставку. Но прежде чем вы отсюда уберетесь, позаботьтесь отослать труп Романова в Петербург. Сделайте это побыстрее: я бы хотел быть там, когда его будут хоронить вместе с его папашей.
Петровский, все еще стоя на коленях, не ответил. Его мутило, и он был не в состоянии открыть рот.
Жеримский дошел до двери, затем повернулся к дрожащему от страха дипломату.
— В данных обстоятельствах было бы разумно послать труп в Россию дипломатической почтой.
Глава тридцать пятая
Когда Жеримский поднялся по трапу на борт Ил-62, падал густой снег, покрывая землю толстым белым ковром.
Том Лоуренс стоял на летном поле в длинном черном пальто. Помощник держал у него над головой зонтик.
Жеримский вошел в самолет, даже не обернувшись и, вопреки традиции, не помахав рукой телеоператорам. Он даже не вспомнил, что близится Рождество, время добрых пожеланий.
Государственный департамент уже разослал сообщение для печати. В нем в общих словах говорилось, что четырехдневный визит нового президента России оказался успешным, что были сделаны значительные шаги и что в будущем ожидается дальнейшее сотрудничество между обеими странами. На утренней пресс-конференции Ларри Харрингтон назвал этот визит «полезным и конструктивным», и добавил, что это «шаг вперед». Журналисты, видевшие отбытие Жеримского, перевели слова Харрингтона как «бесполезный и деструктивный визит — и, без сомнения, шаг назад».
Как только дверь самолета закрылась, Ил рванулся вперед, как будто ему, как и его хозяину, не терпелось поскорее убраться из Америки.
Едва лайнер начал выруливать на взлетную полосу, Лоуренс первым отвернулся от него и быстро пошел к ожидавшему его вертолету, где уже сидел Энди Ллойд, держа возле уха сотовый телефон. Как только лопасти начали вращаться, Ллойд быстро закончил свой разговор. Когда вертолет поднялся в воздух, Ллойд сообщил президенту об исходе неотложной хирургической операции, которая была проведена утром в госпитале имени Уолтера Рида.[59] Лоуренс кивнул. Ллойд изложил курс действий, который порекомендовал Брэйтуэйт.
— Ладно, я сам позвоню миссис Фицджералд, — сказал Лоуренс.
Во время короткого пути с аэродрома в Белый дом Лоуренс и Ллойд готовились к встрече, которая должна была состояться в Овальном кабинете. Президентский вертолет опустился на южной лужайке, и оба они молча пошли к Белому дому. Секретарша Лоуренса ждала их у входа.
— Доброе утро, Рут, — поздоровался президент в третий раз за это утро. Он и Ллойд ночью почти не спали.
В полночь в Белый дом приехал министр юстиции. Он сказал Рут Престон, что его вызвал президент. В два часа ночи президент, Ллойд и министр юстиции поехали в госпиталь имени Уолтера Рида — но в президентском расписании не было записи об этой поездке, и нигде не записали, какого пациента они там навещали. Через час они вернулись, и президент приказал, чтобы его не беспокоили, после чего они с Ллойдом провели еще полтора часа в Овальном кабинете. Когда Рут в десять минут девятого явилась в Белый дом, Лоуренс уже отправлялся на базу «Эндрюс» провожать Жеримского.
Хотя он сменил костюм, рубашку и галстук, Рут подумала: «Неужели он всю ночь так и не ложился?»
— Ну, что теперь, Рут? — спросил он, хотя он отлично знал,
— Последние полчаса вас ждут посетители, которых вы вызвали, — ответила Рут.
— Вот как? Так пригласите их.
Президент прошел в Овальный кабинет, открыл ящик стола и вынул оттуда два листа бумаги и аудиокассету. Он положил бумаги перед собой и вставил кассету в магнитофон у себя на столе. Энди Ллойд вышел из своего кабинета с двумя папками под мышкой. Он занял свое обычное место сбоку от президента.
— У вас есть все бланки письменных показаний? — спросил Лоуренс.
— Да, сэр.
В дверь постучали. Рут открыла ее и объявила:
— Директор и заместитель директора ЦРУ.
— Доброе утро, господин президент, — оживленно сказала Элен Декстер, входя в кабинет. Ее заместитель трусил за ней. Директор ЦРУ тоже держала под мышкой папку.
Лоуренс не ответил.
— Вам будет приятно узнать, — продолжала Декстер, садясь в одно из двух пустых кресел перед президентским столом, — что я справилась с проблемой, которая, как мы боялись, может возникнуть в связи с визитом российского президента. У нас есть все основания полагать, что данный человек больше не представляет опасности для нашей страны.
— Не тот ли это человек, с которым я разговаривал по телефону несколько недель назад? — спросил Лоуренс, откидываясь в кресле.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — Декстер пожала плечами.
— Тогда позвольте мне вас просветить, — сказал Лоуренс. Он наклонился вперед и нажал кнопку пуска на магнитофоне, который стоял у него на столе.
Лоуренс нажал кнопку «стоп».
— Несомненно, у вас есть простое объяснение, как и почему состоялся этот разговор.
— Я не совсем вас понимаю, господин президент. ЦРУ не в курсе ваших личных телефонных разговоров.
— Это может быть так или не так, — сказал Лоуренс. — Но, как вы прекрасно знаете, данный
