Они ведь едят щенков, правда?

— Похоже, от тебя ничего не утаишь, да, дорогая? Да, посещал.

— О, Уолтер! Спасибо.

— Оказалось, это рядом с моим офисом на Кей-стрит, буквально за углом. И я могу заскочить туда в любое время.

— Уолтер, ты даже не знаешь, как я рада.

Жук пожал плечами.

— Нет. Ты дослушай. Я горжусь тобой.

— Ну, дорогая, ведь именно ты мне это предложила. Так что тебе следует гордиться собой.

— Уолтер! — произнесла она вдруг совершенно другим тоном.

— Да, дорогая?

— Но если ты ходишь на собрания «Анонимных алкоголиков» — то почему же ты пьешь «старомодный»?

Аааа-оооо-га! Аааа-ооо-га! Попался! Попался!

— А, вот это?

— Да, Уолтер. Вот это.

— Ну, мне там сказали, что чуть-чуть — не страшно. Один, два бокала. На выходные. Но не садиться за руль. И ни слова — о фильме «Эквус». Ха!

— Тебе это сказали там — в «Анонимных алкоголиках»?

— Угу.

— Что пить по выходным — это нормально?

— Главное — умеренно. И не управлять сложными механизмами.

— Я никогда не слышала, чтобы «Анонимные алкоголики» проповедовали что-то подобное.

— Ну, — сказал Жук, — наверное, я читал между строк, так сказать. Хочешь, я займусь курицей?

— Уолтер, не увиливай. Ты ходишь к «Анонимным алкоголикам» — и пьешь бурбон. У меня это просто в голове не укладывается. Мой мозг не в силах это переварить.

— К слову сказать, а где кухонный комбайн?

— Уолтер!

— Ну, детка, может быть, уже хватит? Я ведь не какой-нибудь беспробудный горький пьяница.

— В тот вечер в клубе ты именно таким и был.

— Ладно, я же говорю не про тот самый вечер. Вот что я еще узнал в «Анонимных алкоголиках» — оказывается, таких, как я, там называют высокопроизводительными алкоголиками. А я — еще и высокооплачиваемый. — Жук усмехнулся. — Я намекаю на этот проект, над которым сейчас работаю. Думаю, в этом году у нас будет очень славное Рождество. Может, поедем куда-нибудь в этом году? В Сент- Бартс? На Виргинские острова? Куда-нибудь в такое место, где ты бы могла носить такие совсем малюсенькие трусики?

— Ну, Уолтер, я даже и не знаю, что с тобой творится. Иногда мне кажется, что знаю, а потом ты вдруг делаешь что-нибудь такое, что я… опять ничего не понимаю.

Жук задумался: может быть, это тоже повод в очередной раз попросить прощения? Почему бы нет?

— Да, со мной это бывает, — мужественно проговорил он. — Да. Теперь я постараюсь быть более предсказуемым. Куда ты?

— Наверх.

— А как же ужин?

— У меня пропал аппетит, Уолтер.

Может, ему еще и за это попросить прощения?

Нет. Хватит уже подобострастничать. А может, воспользоваться ситуацией и приготовить себе еще один «старомодный»? Да.

Прошел час. Жук сидел в своем кабинете и смотрел видеосюжет, где по всему миру разгневанные толпы сжигали чучела перед разными посольствами Китая. Тут вошла Минди.

— Привет, — сказал Жук.

— Я не хотела на тебя нападать. Извини.

— Ладно, пустяки. Садись.

Она села на подлокотник его кресла. Посмотрела на бокал с коктейлем в руке Жука.

— Это твой первый бокал, Уолтер?

— Мин. Может, прекратим огонь?

Она покачала головой — жестом жены, привыкшей к разочарованиям.

— Может, хотя бы посмотрим что-нибудь другое, а не это?

— Конечно.

Жук начал переключать каналы. Вскоре на экране показалось лицо Энджел — только этого еще не хватало! Жук быстро нажал на кнопку прокрутки, но Минди сказала:

— Нет, верни ее.

— Я думал, она тебе не нравится.

— Терпеть ее не могу. Но она по-своему забавная, хоть и жуткая баба.

Жук вернулся на канал с Энджел. Пульт вдруг показался ему ручной гранатой — с выдернутой чекой.

— На самом деле, Крис, — говорила Энджел, — существует множество мер, на которые может пойти правительство США, чтобы надавить на Пекин для решения этого вопроса.

— Например, какие?

— Визы для студентов. Это та зона, где мы можем оказать большое давление на Пекин. Вы же знаете, китайцы — ужасные снобы в том, что касается американского образования. Буквально на днях председатель китайского Банка развития объявил — во всеуслышание, — что отныне будут брать в стажеры только тех китайцев, у кого имеются дипломы Гарварда или МТИ. — Энджел презрительно фыркнула. — Вот вам и коммунизм по-китайски. — Она рассмеялась. — Слышите этот звук? Это председатель Мао ворочается в могиле. В какой еще области мы можем надавить на них? В спорте.

Минди с чувством проговорила:

— Как же я ее ненавижу!

Глава 30 Сколько раз мы с тобой вместе проходили через ад?

— Видел тебя в пятницу в «Бомбовом ударе», — сказал Жук.

— М-м.

Была ночь понедельника. Они лежали свернувшись в постели. Энджел впервые осталась ночевать в «военно-промышленном дуплексе». А ее сын Барри впервые ночевал в лагере — где, по предположению Жука, наставники читали детям на сон грядущий что-нибудь из сочинений Айн Рэнд[61].

Дело шло к полуночи, позади осталось несколько приятных часов, посвященных — как выразился бы покойный президент Никсон — «прелюбодеянию». Спальня многократно оглашалась стонами и возгласами: «О, Рэндольф!» Жука все больше разбирало любопытство: откуда же взялось это странное прозвище? Нужно у нее непременно выпытать. Однако сейчас у него было куда более неотложное дело. Он подождал, пока организм Энджел хорошенько искупается в эндорфинах.

— Эндж, — сказал он, — я тут подумал…

— М-м?

— Ты мне можешь оказать одну услугу?

— М-м. — Энджел смахнула с лица белокурую прядь, чтобы видеть его.

— Ты бы не могла… Ну, как-то сделать так, чтобы США не отменяли спортивных мероприятий?

— Это почему? — После секса ее голос казался немного сонным.