висящее у них на хвосте пиратское судно, Марко понял, что капитан прав. На палубе корабля и впрямь стояли существа с телами нормальных людей — но мохнатыми головами, острыми клыками и высунутыми языками громадных и свирепых мастиффов.
23
Дуй: Радость.
Воды сверху; воды и снизу.
Благородный муж находит утеху в друзьях.
Аляповатые, но быстроходные пиратские суденышки под черными треугольными парусами догнали и окружили надежный купеческий корабль подобно стае диких псов. Рычащие твари с острыми ножами в когтистых лапах, щелкая зубами и брызгая пеной, бросились на борт. Защищавшихся катайских мореходов и монгольских стражников они рвали и ножами, и клыками — в равной степени смертоносными. Люди доблестно обороняли свое судно, а Оливер и его паж боевым топором и мечом разнесли великое множество песьих черепов. Но еще более великое множество песьеголовых пиратов текло на борт бесконечной рекой — и набрасывалось на людей с беспредельным — и бездумным — неистовством.
— Что-то не нравится мне эта иллюзия, молодой господин, — обращаясь к Марко, выдохнул ученый Ван, пока они совместными усилиями обрезали привязь рыбацкой шлюпки и сбрасывали ее в пенную воду.
Катайские мореходы сдерживали бешеных псов на скользкой от крови палубе своего корабля, который они некогда поклялись защищать, — а Поло и их уцелевшие спутники тем временем соскальзывали по пеньковым канатам в гребные лодчонки, прихватив с собой столько провизии, сколько удалось унести. Когда уже отчалили в бурное море, к ним перелетел и дрожащий сфинкс.
— Марон! — взвыл Маффео. — Тут нам и крышка! Пропадем мы в этих скорлупках без мяса и вина! Да еще без коней! Теперь только на святых и надежда!
— Церендибские сапфиры, подобные бледно-голубым звездам, с оттенком свежепроцеженного индиго; ценою же сказанные сапфиры в дойную верблюдицу с двумя верблюжатами… — с посеревшим лицом бормотал Никколо Поло, перебирая свои вторые по значению янтарные четки.
— Похоже, и благословенные святые нам уже не в подмогу. Ибо нас преследуют морские драконы! — воскликнул Марко, увидев, как из воды высунулась громадная чешуйчатая голова.
На вид эта серо-зеленая массивная голова была сущим уродством. Выпученные красные глаза, вытянутое рыло, полная неровных клыков разинутая пасть. Широкий, будто у кобры, капюшон служил мерзкой голове как бы фоном. Прямо под облюбованной рачками шеей торчали две неуклюжие передние лапки с тремя когтями — одним длинным посередине и двумя короткими по бокам.
Голосом, подобным ревущему прибою, нелепая голова произнесла:
— Великий Нага-хан, Басудара, Океанский император морских драконов, шлет вам свой царственный привет. — И, будто знойный и смрадный ветер, лица путников ожгло отвратительное дыхание твари.
Потом дракон продолжил:
— Нага-хан, Басудара, Повелитель Пучины, желал бы узнать местонахождение человека-дракона, порой именуемого «Хэ Янь». За столь незначительную услугу Непостижимый Нага-хан, Басудара, вознаградит вас безопасной доставкой в любой выбранный вами порт. Так говорит император морских драконов, Басудара.
— В любой порт? — с округлившимися глазами переспросил Маффео. — А вознаградит ли нас царь драконов безопасной доставкой в Величайший и Наисветлейший порт Венецию?
С шумом разбивающейся о берег морской волны чешуйчатая голова прочистила горло.
— Согласно императорским записям, далекий и незначительный порт Венеция, ко всеобщему прискорбию, не подпадает под юрисдикцию Великого Наги-хана, Басудары. Желающим получить безопасный доступ в отдаленный порт Венецию следует обращаться непосредственно к его светлости Верховному Василиску Византии. Непостижимый же Нага-хан, Басудара, милостиво вознаградит вас безопасной доставкой в любой порт, подпадающий под его благосклонную юрисдикцию. Так говорит наимудрейший Нага-хан, Басудара, Повелитель Пучины.
— Ну, раз так, то мы ничего не знаем о местонахождении рыцаря, порой именуемого Хэ Янем. Когда мы в последний раз о нем слышали, странник этот бродил где-то в высочайших Гималаях, — твердо заключил Никколо.
— Горы высочайших Гималаев не находятся под властью или попечительством Повелителя Пучины, — разочарованно прошипел морской дракон.
— И что, ты бросишь нас тут утопать? — возопил татарин Петр. — Мои сухопутные ноги ходить по воде не умеют!
Морской дракон испустил мрачное шипение.
— Мудрый Океанский император, Басудара, рекомендует вам поискать прибежища вон на том небольшом, но приятственно изобильном островке, ибо страшные опасности поджидают беззащитных в открытом море. Так говорит Нага-хан всех морских драконов, Басудара. — И чудовищная голова исчезла меж волн.
Поло принялись вглядываться в направлении, указанном чешуйчатой тварью, и поняли, что, несмотря на их отказ предать странствующего рыцаря Хэ Яня, таинственный посланник оказался более милосерден, чем можно было ожидать. Ибо он все-таки направил их к берегу прелестного островка — так продуваемого ветрами, что сдуло его даже со всех морских карт.
За неимением другого названия в записках морских путешественников Поло назвали свое прибежище Островом Утех. Местечко это, богатое пресной водой, изобилующее пряностями и фруктовыми деревьями, пальмами с фараоновыми орехами и рыбой, поначалу и впрямь утешило измученных путников. Меднокожие низинные жители Острова Утех и ведать не ведали ни о великом хане, ни о каком-либо другом достойном правителе, а поклонялись они зловещим идолам со змеиными головами. Жили туземцы подобно животным — хотя и весьма симпатичным. Ходили, однако, слухи, что собратья их, облюбовавшие для себя туманные холмы в центре острова, куда более дики и свирепы.
Низинные люди ходили совершенно голыми, если не считать небольших клочков ткани в паху, — и следовали при этом любопытной традиции. Выменяв полотна шелка у некогда проплывавших мимо купцов, они занавешивали ими входы в свои незамысловатые соломенные хижины. Туземцам и в голову не пришло, что шелк предназначен для одежды. Они видели в нем всего лишь красочное убранство для своих конических домиков. Низинные мужчины вволю пили крепкое и пряное пальмовое вино. А низинные женщины пели и грациозно танцевали — и не считали целомудрие за добродетель. Потому-то люди великого хана и решили, что это остров утех. Никто не торопился отплывать оттуда на жалких гребных лодчонках, чтобы потом тщетно бороться в них с неистовыми морскими штормами.
Но все же, хотя рыба и фрукты, цветы и женщины были воистину сладостны, трое Поло не испытывали особой радости от задержки.
— Мы ищем Спящую Красавицу, а не этих веселых, — угрюмо заметил Никколо.
«Нет, не этих», — повторял про себя Марко. Ибо только одна веселая красавица занимала его мысли. Си-шэнь.
Да, Поло находили мало радости в том, чтобы торчать на берегу этого уединенного острова — так далеко от обязанностей, дел и удобств цивилизации. Утехи этих мест не удовлетворяли их желаний и потребностей. Им требовалось одно — найти Спящую Красавицу, которая теперь, после обнаружения странного ковра с рунами, казалась так мучительно близка. Поло жаждали представить это сказочное создание великому хану и запросить положенную награду: позволение вернуться домой, в милую сердцу Венецию («…вместе с Си-шэнь», — добавлял про себя Марко).
Но оказалось на этом острове и нечто, вызывавшее у прилежных искателей Спящей Красавицы крайнее раздражение. То были сны. Каждый вечер, пока мужчины пили и закусывали перед построенными
