подходящее, генерал приехал, всем сейчас не до нас. Только учти, в долг больше не дам.
— Ты ж меня знаешь, Макарыч, после зарплаты рассчитаемся.
Бобренко взялся за автомат. Но затекшая от долгого лежания рука не удержала оружие. Автомат сполз по угольной куче прямо к порогу в тот миг, когда внутрь вошел один из говоривших. Не заметить автомат было просто невозможно. Воспользовавшись замешательством вошедшего, Бобренко развернулся на своем лежбище и ударил его ногой в пах. Человек согнулся пополам и упал на колени. Правая рука все еще плохо слушалась, левой Бобренко выхватил нож и бросился на второго. Однако тот оказался намного проворнее своего товарища и, видимо, имел достаточный опыт в рукопашных схватках. Даже в полумраке он мигом оценил ситуацию. Перехватив вооруженную ножом руку Бобренко, противник нанес ему несколько сокрушительных ударов. Затем беглый зек услышал как трещат его собственные суставы, а в следующий миг под ребра уперлось острие своей же заточки. Последовала еще пара жестких ударов и Бобренко впечатался физиономией в мокрый уголь так, что стало нечем дышать.
Первый мужчина с трудом приподнялся и прохрипел:
— Это кто?
— Да хрен его знает, — отозвался другой и жестко ударил Бобренко по почкам. — Эй, сучонок, ты кто?
С трудом высвободив лицо из угля, Бобренко глухо прорычал:
— Урою, падаль!
Тут же последовал очередной удар, а от боли в вывернутых руках перехватило дыхание.
— Макарыч, проверь свой погребок, — посоветовал тот, который держал Бобренко.
Его товарищ пошарил рукой в одной из топок. Бобренко услышал звон бутылочного стекла.
— На месте, — удовлетворенно произнес Макарыч. — Что с этим делать будем?
— Градову сдадим. Может, хоть премию выпишет.
Бобренко лишь скрипнул зубами в бессильной ярости. Оказывается, все это время лежал рядом с водочным погребком. Мог бы подлечиться, не было бы сейчас так хреново. Может и этим в руки не попался бы. Кто ж такие? Неужто действительно к воякам попал? Уж больно профессионально его захомутали.
— Зови начальство, Макарыч. А я этого выволоку. Калаш забери.
Подхватив автомат, Макарыч вышел на улицу. Его товарищ выволок своего пленника следом и уложил лицом на асфальт. При этом Бобренко снова испытал нешуточную боль в вывернутых суставах. Разбитое, мокрое от крови лицо горело, зубы шатались, во рту чувствовался солоноватый привкус.
Вывернув голову, Бобренко злобно прохрипел:
— Ну, погоди, хорек позорный. Дай только срок, расплата будет.
От следующего удара, кажется, что-то хрустнуло в голове.
Через несколько минут послышались шаги. Прозвучала команда:
— Лейтенант, поднимите его!
Человек, державший Бобренко, поднял своего пленника. Сквозь кровавую пелену тумана, застилавшего глаза, Бобренко увидел двух офицеров. За их спинами маячили еще несколько людей в камуфляжной форме. Действительно военные. Сам себя загнал в капкан. Теперь гнить за решеткой до конца своих дней.
— Ты кто? — спросил майор.
— Да пошел ты, сучара, — прохрипел Бобренко в ответ.
Державший его лейтенант снова сунул кулаком под ребра.
— Спокойней, лейтенант, — произнес капитан. — Судя по одежке, это тот самый беглый, которого разыскивают менты.
— Будем отправлять в город? — спросил майор.
— Конечно. На нашей машине и отправим. В наручники его.
К Бобренко подошли двое вооруженных солдат, затем он почувствовал на своих запястьях знакомые тиски браслетов.
— За мной, — скомандовал капитан.
Приняв арестанта от лейтенанта, солдаты профессионально заломили ему руки и повели вслед за капитаном к воротам двухэтажного здания.
Из своего положения Бобренко видел только бетонный пол под ногами. Его довольно долго вели по каким-то коридорам. В конце концов, солдаты привели арестанта в тесное помещение, поставили его на колени у стены и пристегнули наручниками к трубе.
— Ждать, — коротко приказал капитан и вышел, кивком позвав за собой солдат.
Подняв голову, Бобренко осмотрелся. Его заперли в тесном каземате с бронированной дверью. Кроме кушетки в углу здесь не было никакой другой мебели. В другом углу стоял унитаз. Подергав руками, Бобренко убедился, что оковы держат его надежно.
Злоба загнанного зверя, заглушавшая все прочие чувства, понемногу улеглась и только сейчас он почувствовал как болит все его тело. Военные били умеючи, в последний раз Бобренко испытывал такое при захвате хазы омоновцами. Куда же он попал? Эти вояки совсем не похожи на тех, что сопровождают зеков на этапе. Что-то в них не то, но что именно, воспаленный болезнью и оглушенный ударами мозг не мог понять.
Лязгнул засов, бронированная дверь отворилась. Первым внутрь вошел все тот же капитан. За ним появились еще двое, один высокий седой в генеральском мундире, другой низкорослый плотненький средних лет в белом халате.
Невысокий подошел к арестанту и внимательно посмотрел на него.
— Чего вылупился? — со злобой прорычал Бобренко и дернулся вперед. — Нос откушу, сука!
Человек в белом халате отшатнулся, побледнев от испуга. Капитан профессиональным ударом сапога осадил пленника на пол и приказал:
— Пасть захлопни.
— Что скажете, господин директор? — спросил генерал.
Человек в белом халате пожал плечами и ответил:
— Ну, не знаю. По-моему, этот человек серьезно болен. И не только физически.
Он многозначительно покрутил пальцем у виска. Бобренко раскрыл было рот, но встретившись взглядом с бесцветными жестокими глазами капитана, решил не рисковать и промолчал.
— Но для дела он годится? — снова спросил генерал.
— Возможно. Я скажу профессору, что бы его осмотрели. Сначала его надо привести в порядок, а там посмотрим.
— Вот и приведите. Только будьте осторожны, этот тип очень агрессивен и неадекватен. Пусть профессор и его ассистенты не подходят к нему без капитана. А пока можете использовать других пациентов.
— Не думаю, что препарат готов к таким испытаниям. Но мы постараемся ускориться. А вы разве не собираетесь передать этого человека властям?
— Все испытуемые для вас — это добровольцы. — жестко произнес генерал. — Пусть все остальное вас не беспокоит. Формальности я улажу сам.
— Добровольцы на смерть? Ведь неизвестно еще, как препарат отразится на подопытных. Профессор будет не в восторге.
— Ну так убедите его. Пойдемте.
Генерал и директор вышли. Капитан задержался. Посмотрев на него, Бобренко спросил:
— Что все это значит? Вы кто такие?
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, — ответил капитан. — Со временем сам все узнаешь. Будешь сидеть здесь, пока не понадобишься. Когда к тебе будут приходить медики, ты будешь вести себя тихо и смирно. Все понял?
Бобренко презрительно оскалился. Капитан шагнул к нему, схватил арестанта за волосы и, запрокинув ему голову, приблизил свое лицо почти вплотную.
— Если ты сделаешь хоть одно неверное движение, я буду ломать твои кости одну за одной. Уясни себе, что теперь тебя нет ни для ментов, ни для кого другого. Ты не существуешь. И если сделаешь хоть что-нибудь не так, сдохнешь здесь.
