побледнела девушка. На ее висках заблестели крупные капли пота.
— Маша… — испуганно пробормотал прапорщик, осторожно взяв ее за плечи. — Что с тобой?
— Уйди, Алеша, — с болью выдохнула девушка. — Пожалуйста.
— Ты… Ты что… Ты рожаешь? — дошло, наконец, до Веснина.
Он совсем растерялся. Вот так переплет! И как, спрашивается, быть в такой ситуации?
— Алешенька, подними тревогу, — попросила Маша, судорожно хватая ртом воздух. — Пусть придут доктора. Пусть они думают, что я сама выбралась из клетки. Подними тревогу.
Сердце Веснина сжалось от боли и жалости к этому нежному созданию. Даже сейчас, в такой момент, она думает о его безопасности И она назвала его Алешенькой. Да как же можно не боготворить это милое чудо?
Маша вдруг вскрикнула и закусила губу так, что выступила кровь.
— Уйди, Алешенька, — умоляюще простонала девушка. — Не смотри на меня. Пожалуйста.
— Я сейчас. Я мигом, — прохрипел Веснин, вскакивая. — Я позову кого-нибудь.
Он побежал было к выходу в коридор, но что-то заставило его обернуться. То, что открылось его взгляду, повергло Веснина в неописуемый ужас. Как-то в один миг лицо Маши вдруг вытянулось и покрылось шерстью. Ее одежда лопнула, раздираемая крупным мохнатым телом, а мощные когтистые лапы страшного существа, что лишь миг назад было хрупкой юной девушкой, сорвали с себя остатки тесного тряпья.
Вопль ужаса застыл в глотке. Веснин вжался в стену. Мозг прапорщика был готов взорваться от прихлынувшей в голову крови. Он даже не услышал шума двигателя и не обратил никакого внимания на въехавший в распахнутые ворота автомобиль.
— Черт знает что, — послышался злой голос Ищеева. — Постового на месте нет, ворота нараспашку, начштаба пьян в стельку.
Увидев урчащего зверя, капитан на мгновение замер. Быстро справившись с собой, он инстинктивно схватился за кобуру, однако все-таки понял, что происходит.
— …твою мать, — выругался капитан сквозь зубы. — Профессор! — крикнул он в ворота. — Вы еще здесь? Быстрее сюда!
Дверца автомобиля с пассажирской стороны открылась, но капитан вскинул руку и приказал:
— А вы сидите на месте.
Снаружи в гараж вошел Куприянов.
— Что-то случилось? — спросил он устало и добродушно.
Судя по утомленному виду, профессор только недавно вернулся из поездки и был бы совсем не прочь вздремнуть часиков десять. Но увидев свою подопечную, Куприянов в один миг утратил сонливость и бросился к волчице.
— Мне понадобится помощь! — крикнул он, мигом оценив ситуацию. — Вот вы, вызовите Якимовских! — потребовал он, заметив Веснина. — Да быстрей же, не стойте столбом!
Однако прапорщик не пошевелился. Из состояния ступора, в которое он внезапно впал, его сейчас вряд ли вывела бы даже разорвавшаяся рядом граната.
Несмотря на запрет, из автомобиля все-таки вышла молодая женщина. Бесцеремонно отстранив капитана, она поспешила к Куприянову.
— Роды будут тяжелыми, — мигом определила женщина.
— Вы медик? — спросил профессор.
— Да.
— Тогда помогайте мне.
— Капитан! — окликнула женщина Ищеева. — Принесите мою сумку. Быстрее!
Ищеев мигом исполнил требование своей пассажирки, с опаской и интересом косясь на урчащую волчицу. Затем капитан запер ворота гаража и направился к Веснину. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, как далеко состояние прапорщика от полной вменяемости. Взяв Веснина за руку, капитан повел его за собой, словно маленького послушного ребенка. Разобраться, что к чему, можно и потом, а пока пусть прапорщик побудет взаперти в лазарете, придет в себя.
Когда в гараж прибежали несколько человек во главе с Якимовских, вызванные капитаном, все уже закончилось. Куприянов держал на руках маленькое безволосое существо, лишь отдаленно напоминающее человечка.
— Покажите ей, — тихо посоветовала женщина.
Куприянов поднес ребенка к глазам волчицы.
— Посмотрите, Маша. Вот ваш сын.
Взглянув на малыша, волчица перевела взгляд на профессора. В глубине ее черных бездонных глаз была такая тоска и боль, что Куприянов понял все.
— Не надо, Машенька, — прошептал он умоляюще, с трудом сдерживая слезы. — Только не сейчас.
Волчица перевела взгляд на женщину, помогавшую профессору. Женщина едва заметно кивнула, будто тоже поняла значение этого взгляда.
— Нужно немедленно перенести ее в операционную, — распорядился Якимовских.
— Нет, — остановила его женщина. — Вы уже ничем ей не поможете. Позвольте ей хотя бы умереть спокойно.
Как ни странно Якимовских не посмел возразить, он лишь тяжело вздохнул и опустил голову.
Бережно прижимая к груди крохотное существо, Куприянов неотрывно смотрел в глаза волчицы.
— Простите меня, Машенька, — прошептал он. — Простите за все.
На его плечо легла рука женщины.
— Она прощает вас, профессор, — прозвучало тихо и мягко.
Но Куприянов уже и сам понял это. В глазах волчицы отчетливо читалось прощение не только ему, но и всем ее мучителям. Она никому не желала зла и уходила к предкам своего рода, простив всех недругов.
Куприянов еще крепче прижал ребенка к груди. Взгляд волчицы застыл на них обоих.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда Куприянов вошел в кабинет Сабурова, генерал беседовал с Плотниковым и той самой женщиной, что минувшей ночью помогала профессору принимать роды.
Взглянув на вошедшего, генерал произнес:
— Добрый день, профессор.
— Здравствуйте, — кивнул Куприянов. — Простите, если помешал, но хотелось бы узнать, почему меня не пускают к ребенку? Это ваше распоряжение?
— Да, мое, — спокойно ответил Сабуров. — Ребенок вполне здоров и не нуждается в ваших заботах. Занимайтесь своим делом, профессор. Кстати, познакомьтесь, — он указал на женщину. — Василевская Светлана Александровна. Она будет работать с вами. Как это у вас в науке называется? Ассистент?
— А разве я нуждаюсь в ассистентах? — нахмурился Куприянов. — Мне вполне хватает лаборантов. Кажется, я не просил у вас помощников.
— Не просили, — кивнул генерал. — Но мы вам их, вернее, ее, любезно предоставили. Вы слишком переутомляетесь в последнее время, профессор. Вот и сейчас вы мне кажетесь не совсем здоровым. Как вы себя чувствуете?
— А как, по-вашему, я должен себя чувствовать после всего, что случилось? — хмуро отозвался Куприянов. — Лучше скажите, почему вы не разрешаете мне увидеть ребенка? Вы уже совсем никому не доверяете?
— Доверяю. Но в пределах разумного. Как вы думаете, профессор, волчица могла самостоятельно сломать замок и выбраться из клетки?
Куприянов пожал плечами. В голову вдруг пришла мысль — а действительно, как Маше удалось
