И ФБР сделает все, чтобы никто никогда ее не нашел.
Хотя слушания в Большом жюри продолжались меньше недели, они показались Делле еще более бесконечными и эмоционально выматывающими, чем те одиннадцать месяцев, которые она провела взаперти в Чикаго. Поскольку она была главным свидетелем обвинения, ее показания занимали большую часть времени слушаний. Она говорила, говорила и говорила по нескольку часов в день, и ей уже начинало казаться, что она потеряет голос и последние силы. К концу слушаний все, чего она хотела, — это побыстрее начать новую жизнь, чтобы все оставили ее в покое.
Потом она вспомнила, что это значит — быть одной. Если бы только она могла взять Маркуса с собой в эту новую жизнь. Но она этого не могла.
Однако даже когда слушания подойдут к концу, ее все равно пока не оставят в покое. В какой-то момент она должна будет вернуться в Нью-Йорк и повторить все, что она сказала. Дело было в том, что Большое жюри получило такое количество доказательств виновности «Уитворд энд Стоун» и некоторых ее высокопоставленных сотрудников, что, вне всяких сомнений, дело отправится в суд. И тогда в суде снова понадобится главный свидетель — Делла. И только потом она сможет нырнуть в неизвестность. И на этот раз уже навсегда.
По какой-то причине слово «навсегда» напомнило ей о Маркусе. С другой стороны, почти все напоминало ей о Маркусе. Каждый раз, когда кто-нибудь приносил ей чашку кофе, она вспоминала, как он наливал ей кофе в отеле. Когда в отеле, в котором она остановилась в Нью-Йорке, ей приносили обед, она вспоминала о том, какой потрясающий завтрак заказал для нее Маркус. Даже когда она просто видела мужчину в длинном пальто на улицах Нью-Йорка, и тогда она думала о нем.
Но худшее случилось в пятницу вечером. Она выходила из здания федерального суда. Было холодно, поэтому на ней было пальто из верблюжьей шерсти, красный шарф и варежки. По обе стороны от нее в полном обмундировании шествовали приставленные к ней федеральные маршалы. И в этот момент пошел снег. Может быть, он был не такой сильный, как в тот вечер в Чикаго, когда она встретила Маркуса, но, увидев сверкающие белые хлопья и черное небо, воспоминания о том, что случилось на террасе клуба «Виндзор», когда она встретила самого загадочного любовника на свете, полностью захватили ее.
Впрочем, он совсем не долго оставался загадочным для нее. За то время, которое они провели вместе, Делла узнала его достаточно хорошо, даже лучше, чем она сама считала. За то время, что прошло с их сказочного уик-энда, — и особенно после того, как они расстались в Чикаго, — она начала понимать, как хорошо она на самом деле знает Маркуса и как глубоки ее чувства к нему. Она не смогла бы сказать, когда именно это случилось, — возможно, когда он вытирал ее слезы, или когда наливал кофе, или когда нежно поглаживал пальцем ее обнаженное плечо, — но она влюбилась в Маркуса. То, что начиналось как сексуальное влечение, всего за несколько часов переросло в эмоциональную связь. Жаль, что она не поняла этого тогда, когда у нее был шанс сказать ему это.
Она любила Маркуса. Может быть, она не смогла этого вовремя понять потому, что чувство было новым и абсолютно незнакомым для нее. Но именно новизна этого чувства и помогла ей понять, что это любовь. Когда она была с Маркусом, она чувствовала, что ей все по плечу. Все плохое в ее жизни отступило. Страх, тревога, скверные мысли — все то, что всегда мучило ее, потеряло силу. Но главное — с Маркусом она была счастлива. А с тех пор как они расстались…
С тех пор как они расстались, все было не так. Даже снег, который падал сейчас, потерял для нее все свое волшебство.
— Подождите, — сказала она сопровождавшим ее федеральным маршалам и остановилась на ступеньках федерального суда.
Один из маршалов, его звали Уиллоби, сразу остановился, однако женщина по фамилии Карсон, второй маршал, спустилась еще на две ступеньки вниз, посмотрела направо, потом налево и только потом повернулась к Делле.
— Что случилось? — спросила Карсон.
— Ничего. Просто… снег идет, — сказала Делла, как будто это должно было все объяснить.
— И что?
— Я просто хочу постоять минутку и посмотреть.
Уиллоби раздраженно вздохнул, Карсон закатила глаза, но Делле было все равно. На этой неделе она сделала достаточно для своей страны. Она пожертвовала целым годом своей жизни ради нее. Может быть, ее страна позволит ей одну минутку полюбоваться снегопадом?
Она закрыла глаза и запрокинула голову назад. Снежные хлопья падали на ее щеки, нос и губы. Она вздохнула, потому что чувствовала, как они тают и их сменяют другие. Она слышала, как гудят машины, люди спешат по своим делам, проезжают автобусы. И улыбнулась. Она любила этот город. Что бы ни говорили про шум, толпы людей, машины. Все это только доказывает, что город живет. Она выросла здесь. Этот город — часть ее. Не важно, как скверно он относился к ней — когда она была ребенком и потом, когда выросла, — она не могла представить себя в каком-то другом месте. Она надеялась, что, где бы она ни оказалась, это будет большой город. Может быть, потому, что, когда вокруг много людей — даже если они совсем чужие, — одиночество отступает.
— Делла.
Услышав этот знакомый голос, она быстро открыла глаза. Первое, что она увидела, была спина Карсон, потому что она стояла впереди нее. Второе — что Уиллоби схватился за оружие. И только потом она увидела Маркуса.
Сначала ей показалось, что он пригрезился ей, потому что он выглядел точно так же, как на террасе клуба «Виндзор»: таинственный темноволосый красавец, а вокруг падает снег. Единственным отличием было то, что на нем был темный костюм, а не смокинг. И выглядел он одиноким и потерянным.
— Маркус, — тихо сказала она и положила руку на плечо Карсон. — Все в порядке. Это друг.
— Согласно нашему приказу, мисс Ханна… — Карсон даже не повернулась к ней, когда говорила это.
— Что бы ни случилось, я отвечаю за это, — сказала Делла.
— Проблема не в этом… — начала говорить Карсон, но Делла не слушала ее.
Она сделала несколько шагов вниз по лестнице, пока не остановилась на одну ступеньку выше Маркуса. Только сейчас она заметила, что в руке у него небольшой чемодан. Должно быть, он только что из аэропорта. Наверное, он следил за ходом разбирательств и знал, что сегодня последний день.
— Привет, — тихо сказала она.
— Привет, — так же тихо повторил он.
Некоторое время никто из них ничего не говорил. Маркус поставил чемодан на ступеньку и засунул руки в карманы пальто. Делла обхватила его руками за плечи, потянулась вперед и прикоснулась губами к его губам. Она сказала себе, что сделала это потому, что так и не успела с ним попрощаться. Ни в отеле, ни в доме, в котором жила эти месяцы. Так что это был просто ее шанс попрощаться с ним.
Однако как только ее губы прикоснулись к его губам, Маркус обнял ее за талию и так сильно прижал к себе, что ее ноги оторвались от земли. И этот день больше не казался ей таким морозным. Воспоминания о нем, которые мучили ее всю неделю, исчезли, уступив место реальности. Она чувствовала его руки на своей талии, его сильные плечи — и не могла поверить, что он реален. Что он делает здесь?
Эта мысль заставила ее отстраниться от него, но он снова поцеловал ее. Затем поставил ее на ступеньку и поцеловал еще сильнее. Она совершенно растворилась в этом счастье, но в этот момент совсем рядом с ней раздалось значительное покашливание, и Делла нашла в себе силы оторваться от его губ.
Маркус поднялся на ступеньку вверх — туда, где стояла Делла, и обнял ее за плечи. Казалось, он боялся, что ее у него отнимут. Но маршалы улыбались.
— Похоже, что он больше чем друг, — сказала Карсон.
— Да, у меня таких друзей нет, — согласился Уиллоби. — Моя жена бы этого не одобрила.
— Вы не возражаете, если я поговорю несколько минут с… другом? — спросила Делла.
Карсон и Уиллоби обменялись взглядами.
— Простите, мисс Ханна, — сказала Карсон, — но вы все еще под охраной. Вам придется говорить при нас.
Делла повернулась к Маркусу. Он погладил ее щеку, нос, губы. Казалось, что он совсем не смущен
