упокоился в пустоте. Дальше что? Вселенная на части разваливается, а я могу только заключать пари и ставить подножки в надежде, что кто-нибудь упадет и его можно будет скинуть с игральной доски. На ча- сти! — раздельно повторила Алив. — А сколько еще таких слуг и экспериментов, с существованием которых мы вынуждены просто мириться? Тот же Габриэль со своей сестрицей: каждое их действие — парочка лишних трещин в ткани реальности. И конечно, это инфантильное чудовище не подозревает, почему я так мечтаю от него избавиться. Что? Это я единственное чудовище? Нарываешься…
Она замолчала, будто бы ожидала ответной реплики, теребя в руках крупный, на длинной цепочке медальон, совершенно нелепо смотрящийся на тонкой шее. И мне даже показалось, что, если хорошо прислушаться, — можно услышать чей-то тихий голос. Проблема была в том, что в этот момент я был занят тем, что уговаривал свою шевелюру не вставать дыбом от откровений творца. Все получалось как-то слишком просто и логично, предписывая мне немедленно кинуться в Хаос, избавив вселенную от своего убийственного присутствия.
— Можно подумать, что мне это нравится, — Алив вздохнула, — остается только избавляться от всех прочих ошибок, чтобы хоть как-то баланс соблюдать. Да, сейчас отдохну — пойду разбираться с личной жизнью Хель, если она сама не хочет решать эту проблему. Только подумать! Запихнуть целый мир во временной парадокс, чтобы спрятать от нас ребенка! Ругательств на нее не хватает! И она еще думает, что мне ничего не известно…
Снова прислушавшись к воцарившейся в комнате тишине, Алив рассмеялась по-детски звонко и искренне. Я даже пожалел, что не мог оценить шутку, которую она услышала.
— Отговорюсь каким-нибудь спором, впервой, что ли, играть воплощение зла? Пусть думает, что сама всех спасла и выбрала правильный путь. Ладно, оставь нотации… я слишком устала, — попросила она, подходя к креслу и устраиваясь в нем, поджав под себя худые ноги с острыми коленками. Щелкнула пальцами, создав покрывало, улыбнулась и закрыла глаза.
Мира дотронулась до моей щеки, привлекая внимание, а через секунду нас снова окружал привычный туман. Женщина покачала головой, но я не спешил с криком кидаться на меч. Все равно оного под рукой не наблюдалось. И вообще, зачем облегчать Алив жизнь? Так она хоть изредка заставляет себя вспомнить о собственных обязанностях, а меня не будет, кто ей напомнит о необходимости защитить вселенную от всяких экспериментов?
Вот то-то и оно! Но все-таки…
— Нужно подумать.
Мира улыбнулась:
— В таком случае лучше вернуться в библиотеку.
Лабиринт Элли оказался скучной серой дорогой, ведущей куда-то вдаль, к высоким пикам гор. По краям неширокой полосы росли пыльные, чахлые кусты, и пространство, которое охватывал взгляд ангела, представляло собой унылейшее зрелище. Немного потоптавшись на месте, Азраэль направился в сторону. Вариант идти прямо по дороге казался слишком очевидным.
Наверное, все заключалось в том, что Элли не о чем было жалеть. Ему не хватало крыльев и света Единого, который когда-то наполнял его чистым счастьем, но в то же время, если бы ради Габриэля от них пришлось отказаться повторно — теперь уже осознанно, — он сделал бы это еще раз. Кошмары Азраэлю не снились. Множественная вселенная просто не придумала того, что могло бы напугать синеглазого ангела с доброй улыбкой.
Элли шел по ровной степи, изредка сверяясь с внутренним компасом и не оглядываясь на горный хребет, оставшийся позади. Он не особенно задумывался о том, что князь мог не захотеть возвращаться или просто не найтись среди чьих-то надежд и страхов. И проблемы привык решать поступательно. Не отыщется Габриэль — тогда можно чуточку встревожиться. Скажет, что ему тут неплохо, тепло и уютно — перекинуть милорда через плечо, словно мешок с подарками, и вытащить в реальность.
Было бы о чем беспокоиться! Это светлые любят паниковать по каждому подвернувшемуся поводу. Можно подумать, что это у них любимая игра: раздуть катастрофу мировых масштабов из небольшой проблемы.
Ангел перевел взгляд на солнце, такое же серое, как и все его окружающее. Светило, без сомнений, собиралось опускаться за горизонт, подсказывая, что двигается ангел строго на юг. Затем Элли посмотрел на тень, мирно лежащую у его ног, и нахмурился, ибо та находилась не на положенном месте. Она должна была идти сбоку от него, как и любая приличная тень, но вместо этого бежала впереди, будто кто-то направил в спину ангела прожектор. Азраэль фыркнул и прыгнул в тень, как в воду.
…Габриэль вздрогнул, когда он появился прямо перед ним. Вокруг возвышались шкафы цитадельской библиотеки: они показались ангелу двухмерными изображениями, которыми обклеили крошечную комнату. Сам князь сидел в низком кресле и до появления Азраэля о чем-то беседовал с незнакомой женщиной.
— Анабель волнуется, пойдем, милорд…
— Это тот самый ангел, Габриэль? — почти одновременно с Элли спросила женщина.
Искренне симпатизирующий эльфийке Азраэль посмотрел сквозь нее и наклонился над князем. Кажется, он все-таки чуть опоздал — его определенно узнали, но при этом, кажется, не понимали, куда нужно идти, при чем здесь Анабель и что происходит.
— Неужели здесь тебе будет интереснее? — удивился Элли, не став спешить. В конце концов, схватить в охапку свою находку он мог в любой момент, но любопытному ангелу ужасно хотелось узнать, чем мир грез смог подцепить Темного князя.
Габриэль улыбнулся, немного неуверенно, в совершенно несвойственной манере лишь приподняв уголки губ. Обычная его улыбка всегда больше напоминала оскал, демонстрируя всем белоснежные острые зубы.
— Нет, — все-таки ответил он, — просто некоторые факты, открывшиеся не столь давно, заставили пересмотреть мнение о своем месте в мире. Я бы очень хотел вернуться. Но этим сделаю только хуже.
Азраэль перевел взгляд на молчаливую женщину, но та закрыла глаза и, казалось, вовсе уснула, не слушая их разговор. Давать какие-либо пояснения она не собиралась.
— Ты уверен?
Князь кивнул:
— Я этого и боялся, Элли, что меня остановит не страсть, страх или слабость, а серьезная причина. Оказалось, что она всегда была у меня под носом, я же проходил мимо, стараясь думать о чем угодно, кроме того, что было действительно важно. Анабель сильно рассердится на меня?
— Да, милорд. Думаю, ничто не сможет убедить твою супругу, что это важнее ее и детей.
Бесстрашный, наивный Элли, который никогда ничего не боялся и строго следил за тем, о чем мечтал. Глупый-глупый Элли, безоговорочно доверяющий своему лучшему другу Габриэлю. Мир Хель нашел и для него «вкусную конфету», мимо которой ангел не смог пройти. Если бы он увидел князя, окруженного сбывшимися желаниями, наслаждающегося дарами странного мира, вытащил бы в реальность, не слушая возмущенные вопли милорда. Но этот Габриэль искренне сожалел о своем выборе и говорил о жертве, которую вынужден был принести по какой-то важной причине.
И не поверить ему Азраэль не мог.
— В таком случае я останусь с тобой, милорд. Без меня тебе будет ужасно скучно торчать тут остаток вечности…
— И что нам делать теперь? — слишком спокойно спросила Анабель после того, как стало понятно: Элли не вытащит Габриэля и даже не вернется сам.
Князя и ангела расположили рядышком, на полу, положив под головы подушки и прикрыв пледом. И если Азраэль действительно походил на спящего, то на князя смотреть без содрогания было крайне сложно.
Ририэль почесал в затылке:
— Мне теперь идти, что ли?
— Ты думаешь, что окажешься сильнее? — не поверила эльфу Таня. — Нам нужен план немного продуманнее, чем «просто влезу не-пойми-куда и всех спасу».
— Но время-то уходит! — Алир осторожно потряс Элли за плечо, особо на реакцию ангела не
