освещенный причал был ей маяком.
Когда она вышла на берег, ее встретили мягкие махровые объятия.
— Знаешь, какие мысли посетили меня, когда ты скрылась из виду? — спросил Кевин, укутывая ее в полотенце с головой и прижимая к себе.
— Что ты любишь меня, — предположила она, выглядывая из-под полотенца.
— Люблю тебя? Я тебя люблю… Я люблю тебя… — шептал Кевин, будто прислушиваясь к тем ощущениям, какие вызывали в нем его собственные слова.
Алиса чувствовала, как шевелятся его губы около ее щеки, его дыхание, как и его слова, согревали ее.
— И я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
— Как сейчас? — Алиса выпростала руки из-под полотенца и, приподнявшись на цыпочки, обняла его за шею.
— Как сейчас, — еле слышно повторил Кевин.
— Я согласна. Мы с тобой теперь одно целое. И мне это очень даже нравится.
— Значит, как приедем — белое платье с рюшами и фата до полу? — В его глазах за стеклами очков словно вспыхнуло по факелу.
— Ты что, делаешь мне предложение? — опешила она.
— Угу. Так ты станешь моей женой?
— Можно мне немного подумать?
Алиса положила голову ему на грудь. Их сердца бились в унисон. Тук-тук, тук-тук… Неровно, гулко, волнительно.
— И что? Что ты мне скажешь? — не в силах дольше терпеть затянувшуюся паузу, спросил Кевин.
— Я не хочу ни платья, ни белой фаты.
Алиса, уткнувшись в его теплое плечо, улыбнулась. Она нежно провела рукой по его шее, по подбородку к губам. Под ее пальцами они дрогнули в улыбке. Она приподняла голову. Во взгляде Кевина она уловила тревогу.
— Я люблю тебя, Кевин, и я хочу быть с тобой.
— Навсегда?
— Навсегда.
