– Дело в том, – продолжила девушка, – что как такового мира не существует вообще. Точнее, не так… Он существует, но только лишь после того, как приснится… отдельным людям. Я понимаю, что в это трудно поверить, это невозможно понять и осознать до конца. Я сама почти ничего не понимаю, хотя я… я как раз и есть одна из них. Конечно, можно сразу спросить: а откуда взялись мы, кому же в таком случае снимся мы сами? Отвечаю: не… зна… ю!.. Не знаю – и все тут. Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть тем, кем я стала.
И Соня, запинаясь, кусая губы, перескакивая с одного на другое, поведала им нечто такое, что и присниться-то бы не могло, хотя речь в ее рассказе шла именно о снах. О тех, которые она видела с самого детства. И которые были неотличимы от настоящей жизни, хотя Соня все-таки понимала, что это именно сны. Но из них же она знала и то, что все, что ей снится, происходит с приснившимися людьми на самом деле.
В детстве ей в основном снились дети, потом – и дети, и взрослые. А также кошки, собаки, голуби… «Все, что нас окружает, кроме самих декораций, – пояснила Соня, взмахнув рукой. А потом и словами добавила: – Ну, то есть, кроме зданий, деревьев, снега, травы, самой земли…» Это все ей тоже снилось, но изначально оно приснилось уже другим спящим.
Как понимала Соня, таких уровней и подуровней очень много. Она придумала для себя и себе подобных определение – «снотворители мира». И считала, что их, снотворителей, тоже должно быть очень много, потому что и сам мир отнюдь не маленький. А они должны были еще и перекрывать друг друга. Ведь снотворители – такие же обычные смертные, как и все остальные. Могли заболеть, устать, умереть, хоть это выглядело нелепо и странно – ведь сами они, а значит, их болезни и смерти тоже кому-нибудь снились.
Соня призналась, что в эти дебри она старается не лезть – не с ее, дескать, мозгами в них разбираться. Да от нее никто этого и не требовал. Что удивительно, от нее вообще никто ничего конкретно не требовал. Просто она, когда спала, видела сны. И тем самым творила мир. Маленький его кусочек. А когда просыпалась – ее сны подхватывал кто-то другой. Как и она подхватывала чьи-то. В чем-то это было похоже на сотовую сеть. Или на компьютерную, вроде интернета. Ведь когда один сервер выходит из строя или, например, рвется кабель – сеть все равно продолжает работать. Просто функции временно выбывшего берет на себя другой участок сети. Примерно то же, по Сониному мнению, происходило и у снотворителей. Но всем известно, что как бы ни была защищена от сбоев система, какой бы продуманной и продублированной она ни являлась – накладки и сбои все равно временами случаются. И у снотворителей, по словам Сони, тоже.
– Нежелательно, например, чтобы мы спали вместе… – пояснила она и, сразу же покраснев, замахала руками: – Не в том, конечно, смысле!.. Ну, вы понимаете… В том, я думаю, можно… А вот в самом прямом – нельзя. Даже рядом нельзя. Потому что нам будет сниться одно и то же. Точнее, про одно и то же, но разное. А это уже явный сбой.
Но и от подобного, по ее словам, существовала защита – второму снотворителю просто не удалось бы заснуть, если в недопустимой близости один уже спал. Но и здесь были исключения. Например, когда один из них должен был… умереть. Конечно, сами они этого не знали, но ведь кому-то из более верхнего уровня это уже в тот момент снилось. Значит, ему обязательно должно было присниться и то, как кто-то другой подхватывает оборванную связь. А чтобы это произошло плавно, без скачков и перекосов, которые многие и принимают за паранормальные явления, если они все-таки случаются, «дублер», которому предстояло перехватить сновидение, должен спать рядом с первым.
– Сегодня этим дублером должна была стать я… – закончила свой невероятный рассказ Соня.
– Что?! – не выдержал все-таки Нича. – А кто должен был умереть? Та, из соседней комнаты?..
Соня, похоже, не рассердилась за то, что ее перебили. Наоборот, Ниче показалось, что она заметно обрадовалась. Скорее всего потому, что увидела, как горячо отреагировал он на ее рассказ. Ведь это могло говорить о том, что он ей… поверил. А он ей и правда поверил. Пусть не окончательно еще, не на осознанном уровне, но в глубине души – или подсознания, или что там есть у приснившегося кому-то существа? – он понимал уже, что Соня говорит правду. Или то, что она принимает за правду… Ведь сама же она и призналась, что всей сути происходящего не знает тоже.
Как бы то ни было, Соня посмотрела на Ничу с улыбкой. С едва заметной – дрогнули лишь уголки губ да чуть больше синевы плеснулось из глаз, – но и этому Нича был рад. А Соня сказала:
– Конечно же, нет. Ведь она умерла уже после случившегося. Я даже не знаю, кому могла присниться ее смерть… – Девушка нахмурилась вдруг и дрогнувшим голосом закончила фразу: – И кому снится то, что происходит с нами сейчас…
– А тогда должен был умереть здоровенный такой мужик с большими залысинами! – догадался вдруг Нича. – Ведь вы оба с ним спали. Одновременно…
– Да, наверное, – пожала плечами Соня. – Я ведь говорю: мы не знаем друг друга. А тогда я просто должна была перехватить сон. Но первая накладка была вызвана тем, что умер тот человек в той же самой аварии, в которой оказалась и я. Я ведь не могла продолжать спать после столкновения! Впрочем, если бы я впала в кому… – Девушка задумалась, но ненадолго. – Однако же я в нее не впала!.. А вторая накладка состояла в том, что я все-таки успела на мгновение перехватить его сон, но вместо того, чтобы просто продолжать его смотреть, жить в нем, как и в обычной жизни, не дергаясь, не пытаясь совершить невозможное, я ужаснулась увиденному и захотела все изменить. Каким-то образом у меня это получилось. Начало получаться. Но то ли оттого, что я «незапланированно» проснулась и мой сон не успел сформироваться в окончательную реальность, то ли потому, что он был «сбойным» по сути, мы с вами и выпали из той реальности… Вы уж простите меня. Если можете.
– Ничо так! Да за что же тебя прощать?! – подскочил Нича. – Ты же хотела нас всех спасти! Да ты и спасла! Ведь «той» реальности теперь просто нет!..
– Почему? – вздернула брови Соня.
– А кто же там перехватил сон этого… лысого? Должна была ты, но ты не смогла. То есть и не могла даже в принципе! Кто же тогда? Был, что ли, еще дублер?
– Явного, наверное, не было, но я ведь говорю – надежность у этой «сети» очень высокая. Ведь ячейки ее постоянно меняются, я бы сказала – мигают. Кто-то просыпается до того, как засыпает тот, кто должен его «перекрыть», кто-то не успевает заснуть вовремя… Тогда «эстафету» подхватывает кто-то еще, даже скорее всего не один. Несколько снотворителей просто добавляют к своим снам по дополнительному кусочку – вот и заштопана «дырка»!
– Почему же нас не «заштопали»? – подал вдруг голос молчавший до сих пор Виктор. Спросил и с опаской покосился на Ничу. Но тот уже забыл про свои угрозы. До них ли, когда творится такое?.. Мало того, он даже поддержал парня:
– А правда, Сонь, почему?
– Может, и «заштопали».
– Ничо так!.. – вскинулся Нича. – А чего же тогда?.. – неопределенно повел он рукой.
– Нас, я думаю, в том, настоящем, мире «заштопали». А отсюда просто «вычистить» не успели…
– Ага, среди декораций мусору не место! – усмехнулся Нича.
– Да… – сказала Соня и зевнула. – Я вообще удивляюсь, что мы здесь… так долго. – Она снова зевнула.
– Слушай, Соня, – пристально посмотрел на девушку Нича. – Да ты же едва держишься! Иди-ка поспи.
– Да нет, что ты, все нормалек!.. – замахала руками Соня, но при этом действительно покачнулась и чуть не упала с табуретки. – Ой!.. Я и правда… того… Устала очень. Да еще коньяк этот…
Девушку, что называется, «развезло» прямо на глазах. Сказались, конечно же, и усталость, и стресс, и коньяк. Но, вероятно, более всего – тот груз вины, что она держала в себе, а теперь вот выложила все – и поддерживающий ее стержень надломился.
Соня уронила рыжую голову прямо на стол, неловко подвернув под нее локоть. Нича кинулся к девушке и поднял ее на руки. Витя тоже подскочил к ним и заметался вокруг, пытаясь схватить Сонины ноги.
– Я те дам! – цыкнул на него вполголоса Нича. – Иди лучше двери открой.
Парень бросился к кухонной двери и распахнул ее. Пару мгновений потоптался и побежал открывать следующую – в комнату. Нича последовал за Витей, бережно прижимая к себе Соню.
