ему сейчас даст, а она-то ему в рот и засадила, ползатылка на стену вылетело.
— Хрен ее теперь кто на работу возьмет, — сказал Горелов.
— Т-ты-ты-риста баксов ей не деньги!.. т-ты-тоже…
— Еще на Мальдивы хотел с ней слетать…
— А вообще оружие скрытой носки запретить надо.
— Все потому, что семья разрушается, — наставительно сказал Горелов. — Моральные устои — они сдерживают. Работа и секс — отдельно! С женой спать надо — дольше проживешь, статистика.
— Ага, — несмешливо возразил Иван Александрович, пенек старой школы, эксперт по списыванию трупов. — То-то у Тимошкина была примерная семья, пока он жену не пристрелил вместе с сыном и тещей, так они его задоставали. А ведь какой тихий был человек. И работник-то исполнительный.
А вечером после работы, покупая сигареты у старушки возле метро, Горелов увидел того мента. Точно: сержант, рано полноватый, пушистые пшеничные усики, и под фонарем заметен рубчик в правом углу губ, словно ему когда-то пасть порвали.
— К «Калашникову» 7,62 у вас патроны наши или китайские? — спросил Горелов старушку под стук сердца.
— Польские. — С картонного подносика она готовно вытащила зажатую между сигаретными пачками и пистолетными десятками стянутую резинкой тридцатку автоматных патронов, похожую на маленькую крупную щетку. — Они хорошие, все покупают. Берете?
— Пятнадцать дайте, — поколебался Горелов.
— Ой, мне развязывать. Молодой человек. Берите уж тридцать.
В том месяце сержант догнал его на опускающемся эскалаторе, козырнул:
— Мужчина, вы пьяны.
— Я?!
Ох, мать. Прикол типичный. От милиции, да еще в метро — спасения нет. Вверху двое и внизу двое, и телефоны по линии. Убьешь — не убежишь, и не убьешь — не убежишь. Обезьянник, поломанные ребра, вывернутые карманы, и хрен докажешь, спасибо если жив.
— Ну что вы, — жалко сказал он. — Могу дыхнуть.
— Вы покачнулись, когда входили. Документики можно?
Э нет. Отдай паспорт — и повязан. Мент фиксировал его на мушке. Горелов готовно рылся в карманах и бумажнике: мол, есть деньги, все отдам, но мало, нет смысла меня прихватывать…
— Нарушаем? — ухмыльнулся старшина-автоматчик внизу. В ухмылке уже содержались отбитые почки, порванная печень, сломанный копчик и агония в грязи под забором, куда выкинут из несущегося милицейского уазика.
Горелов долго молил, юлил и каялся, с любовным выражением отдал все деньги, отстегнул часы — дешевку не взяли, но старание оценили, послали снисходительно. Ушел — обгаженный, но живой.
И вот сейчас у спуска в подземный переход сержант с парой товарищей примеривается к прохожим. Гранатку бы, да случайный народ жаль.
Горелов взял его метров с семидесяти, из-за газетного киоска, улучив момент, когда директриса была свободна. Как всегда после правильного выстрела, еще миг с непониманием ждал результата, хотя прицел точно (вроде?) упирался под шею над краем жилета, — потом вдруг резко, как срубленное ударом, тело слетело на спину, задрав в падении ноги. Горелов смешался с толпой, перешел улицу и спустился в метро с другого входа.
Лесной санитар, конечно, вздыхал он глубоко, до корней легких, в трясущемся гремящем вагоне. Если не научишься гасить гадов спокойно, чтоб руки не дрожали потом и во рту не сохло — так на что ты в жизни можешь рассчитывать?.. Какое мне дело, что ему тоже семью кормить, и работы другой нет, и на зарплату не прожить. А, лучше я над ним поплачу, чем он надо мной. И на патроны деньги потратил, дурак, вечно я перестраховываюсь, до конца месяца хватило бы.
К своему подъезду он шел короткими несимметричными зигзагами. Самый опасный момент: темнота, время и место появления фиксированы и регулярны — здесь людей и берут. Внутрь он вбежал с пальцем на спуске. Послышалось или нет, что когда стальная дверь захлопывалась, в нее звякнуло? Утром фиг разберешь среди старых отметин.
Семья сидела в сборе перед ужином. Андрюшку забирала жена. Дочку привозила школьная развозка — бронированная «газель». Это стоило двадцать долларов в месяц дополнительно, но думские дебаты о том, чтобы развозить за счет школьного бюджета, успехом до сих пор не отличались.
7. ИНСТРУКЦИЯ
Мероприятия по ситуации «Атомная тревога»
Штабы Гражданской обороны Москвы
Отделения служб МЧС
Руководства пожарных, аварийных,
спасательных и медицинских служб
§ 1.?Предварительные сведения.
1.1. Наиболее вероятное время нанесения ядерного удара по Москве — около 18 часов по московскому времени. Это обусловлено тем, что:
а) 10 часов утра по вашингтонскому времени позволяют подготовить и произвести удар в течение рабочего утра соответствующих силовых структур, не привлекая преждевременно повышенного внимания наших разведок к активности ведомств возможного противника в нерабочее время;
б) все виды городской и междугородной связи в конце рабочего дня перегружены, и координация экстренных оборонительных мер затруднена;
в) внимание дежурных служб именно в это время снижается;
г) значительная часть населения находится в дороге между местами работы и проживания, что дополнительно затрудняет координацию мер и действий;
д) транспортные артерии парализованы пробками, а находящееся в них население в первую очередь незащищено перед поражающими факторами.
1.2. Наиболее вероятная мощность термоядерного боеприпаса — от 2 до 10 мегатонн. Сверхмощность боеприпаса ограничивается возможностями средств доставки и обусловлена большой площадью мегаполиса Москвы, сосредоточением в нем центральных разведывательно-оборонных подразделений и предприятий, а по его периметру — пояса ракетных и авиационных комплексов прикрытия, но в первую очередь — высокой защищенностью убежищ президентского и правительственного аппаратов и служб управления Министерства Обороны, являющихся основной целью.
1.3. Наиболее вероятное время от момента сигнала оповещения «Атомная тревога!» до момента поражающего удара:
а) порядка 14 минут при запуске ракетоносителей наземного базирования с территории американского континента;
б) порядка 7 минут при запуске ракетоносителей с морских ракетоносцев подводного базирования, занимающих позиции в Северной Атлантике и Северном Ледовитом океане.
Это соответствует подлетному времени баллистических ракет, движущихся в надатмосферном пространстве по баллистическим траекториям со скоростью порядка первой космической, т. е. 7,9 км/сек, или ок. 28 000 км/час. Практически в боевых условиях возможно предусмотреть некоторые сбои и задержки связи, что может сократить время оповещения реально до нескольких минут.
§ 2.?Сигнал «Атомная тревога!» подается голосом по всем каналам теле— и радиовещания, а также дублируется гудками железнодорожных локомотивов и плавсредств — один длинный гудок и два коротких, повторяющихся несколько раз.
§ 3.?Лица, обеспеченные по своему должностному положению убежищами, немедленно начинают
