— Вот видите! — Забудкин сделал скорбное лицо и повернулся к нему. — Черствый вы человек! Душу мечущуюся не понимаете!
Чувствуя, что произошла какая-то перемена, Кульбеда потянул мальчишку за куртку.
— Остановись!
— А вы почему здесь? — досталось от Дробового и сержанту. — Вас не вызывали!
— Виноват, товарищ капитан! Решил сопровождать Забудкина!.. Мало ли что. Разрешите остаться?
— Можно подумать, что во взводе вам делать нечего!
— Никак нет! Дел много! — отчеканил сержант. — Просто думаю, что в настоящий момент я здесь нужнее!
Зная, что сейчас последует команда «Кругом!», подполковник Клекотов опередил Дробового:
— Хорошо, останьтесь. Поможете отправить, — он взглянул на мальчишку, — Забудкина или Касаткина, или как тебя на самом деле?
Видно, забыл мальчишка, что совсем недавно называл себя Касаткиным. Эта фамилия не произвела на него никакого впечатления. Скорбно взглянул он на Зину Кудрявцеву.
— Увезите меня поскорей отсюда, а то я в секту вернусь!
— Кончилась твоя секта! — секретарь райкома комсомола уже говорила твердо, тоном руководителя, которого обманули. — Лгун! Воришка! И не стыдно?
Забудкин икнул, вылупил глаза и с воем ринулся к двери, но оттолкнуть сержанта ему не удалось. Тогда он завертелся волчком и с неожиданной для него прытью подскочил к открытому окну. Клим перехватил его и усадил рядом с собой, крепко притиснув за плечи к стулу.
— Не старайся напрасно! Отбегался! — продолжала Зина Кудрявцева. — Никого больше не обманешь — по всем городам про тебя сообщили! — От этих слов ей опять стало обидно. — Персона какая!.. Сколько занятых людей от дела из-за него отрывают!.. Но я вожусь с тобой последний день!.. Говори сейчас и говори правду: где твои родители, как их фамилия?
Вьюном выскользнул Забудкин из-под руки Клима, съехал со стула и, очутившись под столом, запрокинулся на спину, забарабанил кулаками и ногами по полу.
— Нету! Нету! — сквозь фальшивые рыдания выкрикивал он. — Один!.. Сирота!.. Хоть убейте!.. Нету никого!.. Хоть зарежьте!.. И не было!
Все понимали, что эта истерика искусственная, но каждому стало не по себе при виде мальчишки, который, как в настоящем приступе, бился и хрипел под столом. Дробовой заткнул уши пальцами и брезгливо процедил:
— С-симулянт!
Клим нагнулся и хотел вытащить Забудкина из-под стола, но тот визжал, царапался и раза два сильно дернул его за бороду, не забывая выкрикивать:
— Сирота!.. Сирота!.. Кру-углая!
Обидчивая, но и отзывчивая Зина Кудрявцева подошла к столу и опустилась на корточки.
— Ну, успокойся!.. Ну, не надо!.. Ты хоть об пол так не стукайся, а то и в самом деле голова разболится!.. Ну, давай поговорим спокойно. Ты сейчас нам скажешь, где твои родители, а мы.
Забудкин взвыл еще громче и так забился на полу, что затрясся весь стол.
— Разрешите мне? — спросил Кульбеда у Клекотова.
Не дожидаясь ответа, он подсунул руки под голову и колени мальчишки, поднял, прижал к себе и качнул, как младенца. Всем показалось, что сержант затянет сейчас какую-нибудь колыбельную. Но вместо песни он нараспев в такт покачиванию стал повторять одно и то же слово:
— Все, все, все, все, все, все.
И Забудкин притих, уткнувшись лицом в его гимнастерку.
В штабе стало тихо, точно все боялись помешать сержанту усыпить мальчишку. Капитан Дробовой — и тот приглушил свой голос:
— Это ни на что не похоже!.. Это не лагерь, а. — он задохнулся от возмущения, — а родильный дом! И не сержант вы, а баба-повитуха! Дядька пушкинский, а не инструктор!
— Дядька и есть! — улыбнулся Кульбеда.
Капитан затряс бритой головой:
— Нет! Я так больше не могу!.. Не знаю!.. Не умею!..
— И я не умею, — признался Клекотов, хотя и не разделял возмущения Дробового. — Если бы мы все знали и умели, не было бы, наверно, надобности в нашем лагере.
— Вы правы. Мы еще плохо работаем с подростками, — согласилась Зина Кудрявцева и, указав на дверь, сказала Кульбеде: — Несите его в машину.
— А мне кажется, — подал голос Клим, задрав кверху бороду, — у райкома комсомола сегодня больше, чем вчера, оснований оставить его у нас.
— Что вы! Что вы! — Зина Кудрявцева замахала обеими руками. — Не имею права!
Голова Забудкина чуть повернулась в ее сторону. Он глянул одним глазом на секретаря райкома.
— Имеете!
— Ну, очухался! — обрадовался Кульбеда и поставил мальчишку на пол.
Зина Кудрявцева решительно подошла к Забудкину и протянула руку.
— Поехали! Я тебя впереди посажу, рядом с водителем!
Забудкин спрятался за Кульбеду.
— Товарищ сержант! Постойте с ним в коридоре! — попросил подполковник. — А мы посовещаемся.
— Разрешите мне остаться? — настойчиво произнес Кульбеда. — А Иннокентий и один там побудет- не убежит. Я за него в ответе! — Он присел перед Забудкиным, одернул его курточку, заглянул в глаза- щелки. — Ведь правда, не подведешь?
— Только не отдавайте! — прошептал мальчишка и сам вышел из комнаты.
Разговор был трудный. Кульбеда и Клим настаивали на том, чтобы оставить Забудкина в лагере. Капитан Дробовой молчал. Подполковник Клекотов не сразу высказал свое мнение. Он внимательно прислушивался к возражениям Зины Кудрявцевой, которые были очень вескими. На мальчишку объявлен розыск, и она обязана доставить его в милицию.
— Когда найдут родителей, тогда пусть и забирают! — сказал Клим.
— А как искать, если он у нас останется? — спросил Клекотов. — Этим мы затрудним работу милиции.
— Найдут родителей или не найдут, а ему самое место в таком лагере! — высказался наконец капитан Дробовой и добавил: — Только без этих… без поблажек!
— Это пустой разговор! Вы меня поймите! — Зина Кудрявцева для убедительности прижала руку к груди и произнесла чуть ли не по слогам: — Я не имею пра-ва!
— Можно мне? — спросил Кульбеда. — Жалко его. И врунишка несусветный, и кривляка — дальше ехать некуда, а жалко!.. Набедокурит — и в меня носом тычется, защиты ищет. Телок несмышленый, да и только!.. И уж если он признается в чем, так мне первому… Раньше любого инспектора… Я это нутром чую.
На всех подействовали эти слова. Клекотов с удивлением почувствовал, что теперь готов поддержать сержанта. Зина Кудрявцева хоть продолжала еще возражать, но уже не так решительно.
Может быть, все-таки оставить? Только что она скажет секретарю райкома партии, если вернется одна? Как объяснит в милиции свой поступок? Для многих эти опасения стали бы решающими, а она пересилила себя и, дав согласие оставить мальчишку в лагере, сказала, как провинившаяся и заранее приготовившаяся к наказанию девчонка:
— Ну и будет мне сегодня!..
Кульбеда первый вышел из штаба. Забудкин стоял в полутемном коридоре, привалившись к стене.
— Пошли, Иннокентий, докапывать канаву.
