груди.
— Хорошо. Я буду ждать вас на выходе из сада через пять минут.
С большим энтузиазмом, чем следовало, Келси побежала вверх по лестнице в свою комнату. Так как она предпочитала носить юбки и сарафаны, одежды для прогулок в лесу у нее было немного. Она надела шорты ярко-синего цвета и ярко-розовый топ. Волосы она затянула в хвост и надела старую бейсболку, которую носила во время пробежек. Вряд ли ее нынешний наряд можно назвать очень стильным…
С другой стороны, как сказал Алекс, они просто поедят пирожков в прохладном лесу. Он даже не заметит, как она выглядит. Кстати, может быть, он уже перестал ее ждать. Она переодевалась дольше пяти минут. Взяв по пути через кухню две бутылки воды, Келси направилась в сад.
Алекс стоял в саду у сарая. Он был похож на часового на посту. Алекс выглядел так привлекательно, что она должна была в очередной раз побороть чувственный трепет. Особенно в тот момент, когда он, как ей показалось, внимательно осмотрел ее с головы до ног.
— Пойдемте, — сказала она с улыбкой. — Я умираю от голода.
Хотя Келси знала, что существует тропинка, ведущая на гору, она и не подозревала, каким живописным окажется ландшафт. Сосновые ветви образовывали навес, который защищал от ярких лучей солнца, а под ногами был мягкий ковер из коричневых иголок. Иногда яркий солнечный свет все-таки пробивался сквозь кроны сосен и падал на папоротники и подлесок. В сосновом лесу создавалось ощущение пребывания в другом мире: прохладном, зеленом и пышном.
Келси никогда не видела ничего подобного, ни в Центральном парке Нью-Йорка, ни даже из окна своей комнаты в Наттингвуде, хотя дом стоял рядом с лесом. Неудивительно, что Алекс приходит сюда каждое утро.
— Вы здесь упали и сломали руку? — Она боялась говорить слишком громко, чтобы не нарушать спокойствия.
Алекс указал туда, где тропинка делала поворот:
— Там, наверху. Я наблюдал за рыжей белкой, прыгающей с ветки на ветку, и не заметил, как налетел носком ботинка на препятствие.
При мысли о том, что мрачный Алекс Маркофф с упоением наблюдает за белкой, Келси захихикала и тут же удостоилась его вопросительного взгляда.
— Как вы думаете, белка осознавала, что чуть не сорвала выпуск сенсационной книги известного писателя?
— Стюарт так сказал?
— Помимо всего остального. Многие люди ждут ваших книг после романа «Охота на Луну».
— Старый добрый роман «Охота на Луну». — Вытянув здоровую руку, он отвел в сторону сосновую ветку, преграждающую им путь. — Мой успех и тяжкая ноша.
Келси пригнулась, проходя под веткой.
— Я уверена, что многие писатели не отказались бы от такой ноши.
— Могу ею с ними поделиться. — Алекс отпустил ветку, которая шумно приняла прежнее положение. — Иногда я жалею о том, что решился написать книгу. Жизнь была бы намного проще, если бы я не стал писателем.
Келси подумала о рукописи, которую перепечатывала:
— Вы не хотите писать нынешнюю книгу, не так ли?
— Написать ее — не проблема. Я ненавижу процесс публикации. Работу с издательством и все, что с этим связано.
Вспоминая интернет-статьи об Алексе, она понимала его нежелание.
— Но, вне сомнения, на этот раз все будет иначе.
— Почему? Потому что на этот раз я не женат?
Она услышала горечь в его голосе.
— Я имею в виду, что на этот раз вы будете знать, чего ожидать.
— Простите, но эта мысль меня не утешает.
Они продолжали свой путь в молчании, хотя оно ни одного из них не тяготило. Келси частенько косилась в сторону Алекса. Она сожалела, что не может прочесть его мысли.
Затем внезапно, словно догадавшись о ее размышлениях, он заговорил:
— Забавно все-таки устроена жизнь. Ты начинаешь писать книги потому, что у тебя имеются истории, которыми ты хотел бы поделиться с миром. Однако, как только ты осуществляешь свое желание, все меняется, особенно если твоя книга становится популярной. — Он взмахнул рукой. — Вдруг все начинают интересоваться тобой больше, чем твоей книгой. Все хотят знать, какой ты, куда пошел, с кем был. Что ты можешь для них сделать. Легко потерять голову…
— Я могу понять, почему человек становится пресыщенным, — осторожно сказала Келси.
— Пресыщенность — это верхушка айсберга. — Он внезапно остановился и положил бумажный пакет с пирожками на ближайший выступ скалы, потом повернулся лицом к Келси. — Я отлично понимаю, что жить со мной под одной крышей ужасно трудно.
От его признания у нее дрогнуло сердце.
— В самом деле? — пошутила она. — Я не заметила.
Он ответил на ее попытку отшутиться серьезным взглядом:
— Большинство людей на вашем месте давным-давно послали бы меня куда подальше!
— Не думайте, что у меня не возникало такого желания.
Алекс протянул руку и вынул сосновую иголку из ее волос. Его пальцы мягко коснулись ее щеки, отчего у Келси внутри все оборвалось.
— Значит, я должен благодарить вас за терпеливость, как я полагаю.
Не зная, как ответить, Келси заправила прядь волос за ухо, а Алекс повернулся, взял пирожки и пошел дальше. Итак, он сделал ей комплимент. Он вел себя искренне. Перед ней был иной Алекс Маркофф. Внезапно, оказавшись среди магической красоты леса, он изменился.
Да, он и Келси разные, но их все равно влечет друг к другу.
Но ведь Келси не стремилась сблизиться с Алексом.
Что же происходит?
Этот вопрос не давал ей покоя еще четверть мили. Вот Алекс остановился и поднял руку:
— Слышите? — Он говорил о мягком гуле вдалеке, похожем на завывание ветра в кронах деревьев. — Мы пришли.
Он повел ее вверх по тропинке, затем они сделали еще один поворот и вышли на открытое пространство. Келси округлила глаза, все вопросы улетучились из ее головы, когда она изумленно уставилась перед собой.
— О боже, — прошептала она.
Они стояли на берегу горной реки. Гул, который она слышала, исходил от водного потока, бегущего по склону и падающего вниз на скалы.
— Довольно удивительно, не правда ли?
— Удивительно — это мягко сказано, — ответила она с благоговением.
Справа от нее два больших плоских валуна образовывали естественный выступ, на котором можно было сидеть и наслаждаться красотой реки. Изумленная, Келси наблюдала, как Алекс подошел к валуну и присел на него, свесив длинные ноги над водой. Несмотря на сломанную руку, он был удивительно подвижным. С другой стороны, он проводил в лесу целые дни и, вероятно, знал здесь каждый камень, каждую щель.
Внезапно она поняла, где они находятся. Это было его святилище.
Келси подошла к нему, шагая осторожно, будто по священной земле. Ей хотелось спросить, почему он привел сюда именно ее.
Вместо того чтобы задать вопрос, она присела рядом с ним:
— Вы здесь пишете книги?
— Иногда. Время от времени я поднимаюсь выше по течению. Шум воды заглушает мои мысли.
— Забавно. Я думала, что вам нужно сосредоточиваться на своих мыслях, чтобы писать.
