В этом и заключался первоначальный замысел керотийцев. Но Макмейн предложил им нечто иное — способ, в случае удачи сберегавший время, жизни и деньги Керота. Если бы план не удался, сказал Макмейн, ничего страшного, можно вернуться к первоначальному варианту.
И вот они захватили первую планету с колонией. Когда обороняющийся земной флот был разбит в пух и прах, керотийцы получили возможность войти в Мир Хьюстона, это был первый шаг на пути к самой Земле.
Но Макмейн не стал задумываться об этой фазе войны. Это все было в будущем, а сейчас надо было сражаться.
Долгое время он наблюдал, как керотийские корабли постепенно одержали верх благодаря своей тактической позиции и разнесли земной флот в щепки. Но только когда увидел, как удирают остатки флота землян, он понял, что битва окончательно выиграна.
Керотийские корабли собрались вместе. Не было необходимости преследовать землян; это бы только разрушило боевой порядок керотийцев. Проигравшие могли двигаться вразброс; победители — нет. В начале войны керотийцы использовали этот трюк против землян: разбитые керотийцы удирали, земляне бросались в погоню. Разбросанные земные корабли вдруг обнаруживали, что попали в ловушку — в засаде прятались керотийские корабли. Естественно, другой стороне никогда не удавалось повторить этот трюк.
— Хорошо, — произнес Макмейн, когда битва была позади, — давайте отправимся на Мир Хьюстона.
Штабные офицеры, включая и Таллиса, вскочили на ноги, поздравляя Макмейна и пожимая ему руки. Даже генерал Хокотан, присланный из Генерального Штаба, чтобы во время боевых действий приглядеть и за Макмейном и за Таллисом, радостно похлопал Макмейна по плечу.
Никто на борту не догадывался, что Хокотан имел отношение к Генеральному Штабу, но Макмейн довольно легко вычислил шпиона. Между бойцами флота и политиканами из Штаба были существенные отличия. Возможно, политиканы и не были более жестокими, чем офицеры, но это была жестокость совсем другого рода. Это была жестокость убийцы, расправляющегося с теми, кто слабее, а не жестокость бойца, стремящегося к победе. У Макмейна было чувство, что офицеры Генерального Штаба предпочитали расходовать свои силы только на подавление подчиненных и не рисковали головой в тех случаях, когда могли получить сдачи.
Похоже, генерал Хокотан имел больше боевого опыта, чем другие штабные офицеры, но в душе он не был офицером флота. Его нельзя было сравнить с генералом Таллисом, не то что с рядовым офицером. Чем больше Макмейн узнавал керотийцев, тем больше он понимал, как ему повезло, что земляне тогда захватили в плен именно Таллиса, а не другого керотийского генерала. Он не был уверен, удался бы его план, будь на месте Таллиса любой другой офицер из тех, кого он знал.
Таллис, как и Макмейн, был выдающимся представителем своей расы.
Лицо Макмейна выражало удовольствие, когда он принимал поздравления от керотийских офицеров. Когда они поутихли, он сказал:
— Неплохо поработали, правда? Осталось только заставить планету сдаться.
Все засмеялись. Чтобы захватить планету, не требовалось особой стратегии, необходима лишь огневая мощь. Оборонительные силы любой планеты были маломаневренны, но запас энергии на планете был несравненно больше запасов на корабле, каким бы большим он ни был. Каждое оборонительное сооружение придется подавлять всей огневой мощью флота, уничтожая их один за другим, пока планета не станет беспомощной. Вся планета в целом может обладать более значительным резервом, чем флот, но отдельные оборонительные сооружения были слабее. Задача заключалась в том, чтобы не быть уничтоженными остальными оборонительными силами, когда весь флот будет атаковать одну из таких точек. Оставался определенный риск, но с этим можно было справиться.
Для подобных заданий не требовались особые способности Макмейна. Ему оставалось только наблюдать и ждать, когда все закончится.
Итак, он наблюдал и ждал. В отличие от яростных и непродолжительных космических битв, осада планеты длилась днями и требовался постоянный обстрел. Когда все было позади, военные корабли керотийского флота и катера с больших судов приземлились на планете Мир Хьюстона и оккупировали ее.
Макмейн сидел в своей каюте, когда зашел генерал Хокотан с известием, что планета покорена.
— Она в наших руках, — сказал высокопоставленный шпион с улыбкой превосходства на лице. — Жалкие животные, похоже, были вообще не в состоянии защитить себя. Они понятия не имеют, что такое настоящее сражение. И как только таким недалеким существам хватило ума покорить космос? — Хокотан с наслаждением бросал оскорбления в лицо Макмейну, поскольку знал, что, согласно керотийской этике, тот не мог позволить себе никаких эмоций, когда пренебрежительно отзываются о враге.
Макмейн был невозмутим.
— Вы всех их захватили, да? — спросил он.
— Всех, только немногим удалось скрыться в лесах среди холмов. Но не у многих хватило смелости покинуть безопасные города, хотя мы и оккупировали их.
— Сколько осталось в живых?
— Около ста пятидесяти миллионов, чуть больше или меньше.
— Хорошо. Этого достаточно, чтобы преподать им урок. Я выбрал Мир Хьюстона, поскольку мы можем бросить его, не ослабляя своих позиций. Он занимает такое положение в космосе, что не представлял бы для нас никакой угрозы, даже если бы мы никогда не захватили его. А теперь нам следует убедиться, что наше послание достигнет Земли.
Хокотан по-волчьи оскалил зубы.
— Чтобы эта слабовольная раса содрогнулась от ужаса, не так ли?
— Совершенно точно. Таллис достаточно хорошо говорит по-английски — его поймут. Он должен прочитать обращение к землянам. Пусть изложит его любыми словами, но смысл должен быть следующим: Мир Хьюстона воспротивился оккупации керотийских войск; его пример должен послужить уроком остальным землянам.
— Это все?
— Достаточно. Да, кстати, посмотрите, здесь должно быть много грузовых космических кораблей в рабочем состоянии; сомневаюсь, чтобы мы уничтожили их все. Если нужно, почините. К тому же вам следует позволить «сбежать» нескольким коммерсантам, если только не все они укрылись в горах. Мы должны быть уверены, что новость дошла до Земли из первых рук.
— А как быть с остальными? — спросил Хокотан, выжидающе глядя на Макмейна. Он знал, что ему делать, но хотел, чтобы Макмейн повторил приказ.
Ему пришлось это сделать.
— Повесьте их всех — мужчин, женщин, детей. Пусть они висят на каждом столбе и потолочной балке этой планеты, как перезревшие фрукты, когда войска землян вернутся сюда.
Результаты
— Я ничего не понимаю, — обеспокоенно произнес генерал Полан Таллис. — Откуда они взялись? Как они это делают? Что происходит?
Макмейн с четырьмя керотийскими офицерами сидел в небольшой гостиной, которая служила им комнатой отдыха и столовой одновременно. Стало сказываться нервное напряжение, владевшее ими несколько последних месяцев.
— Шесть месяцев назад, — горько продолжил Таллис, — мы их разбили. Планеты сдавались одна за другой. Затем из ниоткуда появляется целый флот кораблей, о существовании которых мы даже и не подозревали, и они, в свою очередь, разнесли наш флот.
— Если бы это были корабли, — сказал Лупат, самый молодой офицер из штаба «Шудоса». — Разве
