Селена сидела, задумавшись.
Кто бы ни придумал греческих богов, он, по-видимому, и представить себе не мог, что однажды на Земле появится такой человек, как Аристидес Сарантос, который намного превзойдет все его фантазии.
Ее ожидания не оправдались. Он не исчез.
Что еще хуже, он вернулся.
Селена смотрела, как в ее кабинет вошла дрожащая Дина, ведя за собой Аристидеса.
Она едва сдержалась, чтобы не открыть рот от изумления. Ей пришлось жестом показать своей сообразительной помощнице, которая в присутствии Сарантоса чуть не падала в обморок, чтобы та ушла и оставила их наедине.
Селена чувствовала себя ничуть не лучше. Просто она научилась скрывать свои эмоции и тот хаос, который вызывал в ней этот мужчина. Хотя слово «хаос» было слишком безобидным для того, чтобы передать то, что творилось у нее внутри.
Единственное, что помогло ей собраться с мыслями, это причина его прихода. Они должны были обговорить некоторые детали договора.
Селена не стала подниматься из-за стола. Ее ноги ходили ходуном, и у нее вряд ли хватило бы сил устоять. Она решила первой ринуться в бой, пока он не подошел ближе и не подавил ее силой своего обаяния.
— Тебе следовало позвонить, прежде чем приходить сюда. Я сообщу тебе, когда подготовлю новые условия наших отношений. Это будет, скорее всего, на следующей неделе.
Но Аристидес, не слушая ее, подошел к столу, обогнул его и навис над ней. Селену охватило дикое возбуждение. Она не могла пошевельнуться, пойманная в ловушку его пронзительных серых глаз.
Жар волнами распространялся по ее телу. Селена почувствовала, как силы покидают ее.
— Я пришел не по этому делу, — отчеканил Аристидес.
У нее внутри что-то взорвалось.
На этот раз она не будет сопротивляться. Ей следует капитулировать. Еще один раз.
Они нуждаются в близости друг с другом. Пусть будет так. Здесь. Сейчас.
Слова признания уже готовы были слететь с ее губ, но…
— Я пришел к тебе с новым предложением. Выходи за меня замуж, — сказал Аристидес.
Глава 4
«Выходи за меня замуж». Раньше Аристидес думал, что никогда в жизни не произнесет эти слова.
Но даже если бы его самые буйные фантазии однажды нарисовали возможный сценарий подобных событий, они никогда бы не зашли настолько далеко, чтобы представить реакцию, которую вызовет его предложение.
Минуту или две Селена оцепенело смотрела на него, а потом ее плечи начали сотрясаться.
Но не потому, что она начала задыхаться от волнения.
Селена смеялась. Она едва могла дышать от хохота.
Каждый новый взрыв смеха был для него как звонкая пощечина.
Но он ее не винил.
Если бы еще вчера его спросили, на какую глупость он бы ни за что не пошел, первым в его списке стоял бы брак.
Судя по всему, для нее он тоже был чем-то абсурдным и нелепым.
Аристидес смиренно вздохнул, засунул руки в карманы и наблюдал картину, которую даже представить себе не мог. Селена Лувардис сидела перед ним и корчилась от смеха.
Аристидес лишь крепче сжал челюсти, ожидая, пока она придет в себя. Наконец она потянулась за салфеткой и промокнула слезы, качая головой, как будто до сих пор не могла поверить в услышанное, затем с издевкой посмотрела на него. Аристидес вздохнул:
— Клянусь, ты бы меньше смеялась, если бы я предложил тебе усыновить меня.
Селена снова захохотала:
— Я бы сочла это предложение более приемлемым. — Она покачала головой. — Сарантос, одно могу тебе сказать. Ты настолько предсказуемо непредсказуемый, что сводишь с ума всех, кто пытается хоть как- то проанализировать твои действия. Промышленники делают ставки, что ты выберешь один путь, а ты всегда идешь и переворачиваешь все с ног на голову, оставляя всех сбитыми с толку. Выйти замуж за тебя? Бог ты мой! Подумать только! — Вдруг ее взгляд стал пристальным. — Могу поспорить, что ты сам не понимаешь, о чем говоришь.
Аристидес посмотрел в эти колючие от иронии глаза. Они напомнили ему чистое, освещенное лунным светом небо из его детства, усеянное мириадами звезд, которые сообщали ему свою мудрость и утешение и проникали в самое сердце.
Может, он вел себя так, как будто продумал все последствия своего предложения, как будто знал, чего он просит. Но это было не так.
Разве такое возможно, когда предлагаешь что-то, что безвозвратно изменит твою жизнь?
Аристидес на самом деле страшился ее реакции. И не знал, чего ему бояться больше. Потрясения, подозрения, злости, сомнения, восторга, отказа или согласия. Комбинации этих эмоций или их последовательности.
Но ее реакция оказалась совершенно другой. Аристидес покачал головой:
— И это ты говоришь мне о непредсказуемости.
— Ты хочешь сказать, что ожидал чего-то другого? Если так, то либо я серьезно недооценивала твою заносчивость, либо ты теряешь свою непогрешимую проницательность и сверхъестественную пророческую силу.
Хотя где-то на подсознании Аристидес допускал такую мысль, что Селена может отнестись к его предложению с презрением, легче от этого ему не стало.
Он больше ничего не понимал. Вся его продуманная до мелочей стратегия жизни разбилась на мелкие кусочки.
Впервые с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, он прыгал в неизвестность, не имея под рукой четкого плана, что и как надо делать. Потому что впервые у него не было выбора.
Аристидес тяжело вздохнул:
— Возможно, и то и другое.
В ее глазах промелькнуло сомнение. Неужели он добровольно признал ее правоту? Но потом ее взгляд снова стал ироничным.
— Еще раз повторю вопрос, которым ты сейчас задаешься. Сарантос, какого черта ты тут делаешь?
Сарантос посмотрел на нее. Что она сейчас испытывает? Обиду? Ярость? Или… боль?
Хватит. Он больше не будет строить догадки. Нужно довести дело до конца. И единственное, что сейчас будет уместным, это откровенность.
Взгляд Сарантоса стал серьезным.
— Я делаю то, что должен. Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Он увидел, что Селена начинает злиться.
— Опять все сначала, — ухмыльнулась она. — Что ж, Сарантос, давай начистоту. Ты из-за чувства долга предлагаешь мне «выйти за тебя замуж»? Потому что я «родила от тебя ребенка»? Как оригинально.
Сарантос улыбнулся:
— Ты говоришь так, как будто я не понимаю, о чем прошу.
— Сарантос, ты действительно не понимаешь, — тяжело вздохнув, ответила Селена. — Следовать правилам и традициям толпы — это не для тебя.
