За разделение со своим партнером специфических сексуальных пристрастий полагалось 25 лиловых очков. Были ли у Бенедикта какие-нибудь специфические сексуальные пожелания? До сих пор я ничего такого за ним не замечала. Может, я была недостаточно внимательна? Какие там существуют извращения?
При всем желании я не могла себе представить, что Бенедикт мечтал о том, как я, одетая в черные кожаные полоски, скрепленные между собой парой заклепок, стегаю его! Или, может, стегает он? Нет, не похоже. Представляю, как мы устроили бы камеру для пыток рядом с комнатой Норы. Она лежит в постели, углубленная в последние откровения из жизни монакской принцессы, а рядом я, заклепанная в черную кожу, секу ее единственного сына!
В конце концов я припомнила, что существуют мужчины, которые тайком надевают женскую одежду. Это могут быть вполне симпатичные, нормальные мужчины, которые стремятся прочувствовать подавленное в себе женское начало. А вдруг в Бенедикте из-за тяжелого стресса была заглушена какая- нибудь женская черта?
В растерянности я нашла следующий лиловый вопрос, за который не получила очков: «Я считаю, что в конечном итоге можно быть счастливой только в браке». Может, я все-таки действительно так считаю?
А что касается Бенедикта, он не хотел жениться, потому что иначе чувствовал бы себя стариком. Он считал, что слишком рано. Я подумала, рано для чего?
Есть лишь один ответ: чтобы навсегда привязать себя ко мне.
А что это значит? Он хочет оставить себе возможность в любой момент бросить меня? Он как-то говорил, что женатый мужчина живет с ощущением упущенных возможностей. А что такое эти возможности? Другие женщины. Эти возможности должны были быть исключены!
Что там еще из лиловых вопросов? «Могу сказать, что наша сексуальная жизнь со временем становится только лучше». Как можно утверждать такое?
«Мой партнер знает, что я его брошу, если он мне изменит». 10 лиловых очков. Я вдруг поняла глубокий смысл этого вопроса. Пусть партнер живет с ощущением, что у него есть другие возможности, но не должно зародиться даже мысли использовать эти возможности. Сегодня же вечером внушу Бенедикту, что брошу его, если он мне изменит.
Я решительно взялась за свои ногти и добилась, что они стали чище оконных стекол, отняв тем самым десять очков от желтой уборки. И сегодня же прибавлю десять очков в роли возлюбленной. Я спрятала тест среди своего белья. Потом приступила к изменению своего образа жизни.
34
Я заперла дверь своей комнаты, потому что не хотела, чтобы Нора застала меня за тем, как я глажу свою самую красивую ночную рубашку из черного шелка. Я купила ее вскоре после того, как Бенедикт вошел в мою жизнь. Купила для особых случаев, но ни разу не надевала, потому что у нее длинные рукава и чересчур драматический вид. Но теперь это было более чем уместно. Только сначала рубашку надо было разгладить. Она была довольно узкой, от ворота до пупка тянулась кружевная вставка, тоже черная, а сзади была такая же до ягодиц. В выглаженном виде сорочка смотрелась потрясающе сексуально. Только ярлык «C A» мешал, что-то есть в этих ярлычках неэротичное. Я достала ножницы и отрезала его. Теперь рубашка выглядела как из дорогого магазина модного белья. А я в ней — как королева ночи.
Потом я накрасила ногти кроваво-красным лаком, тщательно накрасилась, чего давно уже не делала, и стала с волнением ждать вечера.
Однако детектив по телевизору кончился только в полпервого ночи. Я решила не снимать косметику, пока не выскажу все Бенедикту. Когда собираешься сказать нечто важное, надо непременно хорошо выглядеть. В ванной комнате я еще слегка подушилась из пробного флакончика «Незабываемых моментов» — запах красивой и опытной женщины. Возбуждающе и именно то, что надо!
Без пяти час я была готова. Бенедикт уже лежал в постели. Свет я не выключала. С рассеянным видом, глядя в черное окно, я сказала:
— Кстати, если ты мне когда-нибудь изменишь, я тут же уйду от тебя.
Бенедикт привстал и в недоумении посмотрел на меня:
— Зачем ты это говоришь?
— Я хотела, чтобы ты знал.
— Как это тебе пришло в голову?
Я не хотела признаваться Бенедикту, что почерпнула эту идею из женского журнала.
— Так вдруг подумалось, — сказала я и прикоснулась к его лохматой голове.
Бенедикт натянул себе одеяло на голову, отвернулся от меня и обиженно проворчал, что я могла бы избавить его от выяснения отношений по ночам. У него и так достаточно нервотрепки на работе.
Я испугалась. Никак не могла подумать, что Бенедикт будет так болезненно реагировать.
— Ну что с тобой? — Я стащила с него одеяло и поцеловала в растрепанную макушку.
— Я должен выспаться. Завтра у нас назначена встреча с этой вонючей комиссией по строительству клиники. Они непременно хотят уличить нас в ошибках. — Он положил подушку себе на голову и прижал ее рукой.
— Извини, я не имела в виду ничего плохого, — пробормотала я себе под нос, — и не хотела тебя обидеть, — ну и к чему все это привело? Ни к чему. Я вздохнула, записать очки на свой счет мне сегодня явно не удалось. Что знают эти составительницы анкет о каких-то финансовых комиссиях и о напряженных буднях возлюбленных?!
Я юркнула в ванную и смыла макияж. Увидев свою ненакрашенное лицо в зеркале, я застыдилась. Бенедикт вообще не заметил мою порочную ночную рубашку. Неужели он видит во мне лишь уборщицу?
Нет, нельзя так быстро сдаваться. Я залезла в постель, прижалась к Бенедикту и шепнула ему в ухо:
— Может, хочешь надеть мою ночную рубашку?
Он не ответил. Может, стыдился разоблачить свое заглушенное женское начало? Я опять зашептала, уткнувшись в его лохматую голову:
— Ты хотел бы быть моей ночной королевой?
Никакого ответа. Он не понял, что я хотела сказать.
— Ну, надень же мою потрясающую рубашку! Она тебе будет как раз впору — шелк растягивается.
— С чего это, мне не холодно, — огрызнулся Бенедикт, — выключи свет.
Я погасила свет.
Он тут же уснул.
35
Если проспать ночь в черной шелковой рубашке, наутро выглядишь, как помятая летучая мышь.
Я посмотрела на две темно-красные розочки из полиакрила, пришитые на высоте пупка к кружевной вставке. Потом опять вытащила ножницы, отрезала розочки и с легким сердцем выбросила их в мусорную корзинку. Мне не нужны больше эти символы обывательской сексуальности. Требовались более возбуждающие любовные рецепты.
Я поспешила в супермаркет к стойке с журналами и быстро нашла то, что искала: «Курс весеннего оздоровления вашей сексуальной жизни». На следующей обложке было написано: «Мы поможем вам открыть любовь заново». Я выбрала «Шесть сексуальных суперсоветов для суперженщин», поскольку они были напечатаны в известном своей прогрессивностью журнале.
