— Пишу статью, — смущенно ответил минитак. — Называется «Гигант и начинка для головы».
— Но ведь вас же не было на заводе? — удивился Серёжа.
— Я всегда пишу только фантастические статьи, — объяснил редактор «Кругозорчика». — О том, что могло бы быть, но не случилось. А пока дышу свежим воздухом.
— Пошли домой! — крикнул снизу Парабуц.
— На крыше редактор «Кругозорчика» пишет статью, — сообщил ему Серёжа.
— Так, так! — раздраженно сказал Парабуц. — Обычные методы «Кругозорчика». Пошли домой.
— А ужин будет? — тихо спросил Серёжа.
— Конечно, будет! — весело закричал Парабуц.
— Подождите минуточку! Всего несколько вопросов, — умолял Серёжу редактор «Кругозорчика».
Но Серёжа уже опустился на корточки и выполз из ворот завода. Парабуц сел в кабину вертолета. Солнце на закате разливалось, как яичница-глазунья. Где-то очень далеко загудела сирена.
— Это выключаются на ночь туготроны, — пояснил Серёже Парабуц.
ертолет зажужжал и оторвался от земли. Серёжа пошел за летящим впереди зеленым огоньком. Вскоре показался дом Парабуца. Вертолет приземлился у крыльца, подняв вихрь сухих листьев.
«А есть как хочется», — подумал Серёжа.
— Вот мы и дома! — весело крикнул Парабуц, вылезая из вертолета. — Добрый вечер, Нелидочка, — сказал он, подходя к калитке. — Мы голодны, как воробьи! Давай скорее ужинать.
— Сейчас, — грустно отозвалась Нелида и пошла в дом.
— А сегодня на ужин жареный кузнечик! — закричали Миг и Сластик, выглянувшие из окна.
— Вот это да! Но не слишком ли тяжелая пища на ночь, Нелидочка? — спросил хозяин дома.
Но ответа не последовало, а Серёже показалось, что из дому донеслись приглушенные всхлипывания.
«Почему она плачет? — встревожился Серёжа. — Неужели ей кузнечика жалко? Я и не собираюсь его есть.
Противно! Интересно, каков он на вкус? Как сушеные грибы? Или как жареная вобла?»
Серёжа проглотил слюну.
— Сластик, постели чистую скатерть! — раздался голос Нелиды.
Сластик скрылся в доме. На Серёжину ногу вскочил Миг и стал плясать на ней бешеный танец.
— Ужинать! Ужинать! Ужинать! — орал он, больно ударяя его в щиколотку.
— Брось лягаться, а то сброшу, — пригрозил Серёжа.
— Не беспокой гостя, Миг, — сказала Нелида, выходя из дому с большим подносом.
Сластик шел за ней, держа перед собой что-то белое и воздушное. Это был скатерть. Нелида и ее сын поставили блюдо на стол неподалеку от общипанного куста с витамином У. Миг спрыгнул с ноги Серёжи и подошел к праздничному столу.
— Как вкусно пахнет! — сказал он.
Серёжа втянул в себя воздух.
— А правда вкусно пахнет! Чем это? — прошептал он, перебирая в памяти кухонные запахи. «Не котлетами ли?
Нет, пожалуй, запеканкой. А может, жареными пончиками?»
С желудке Серёжи сладко заныло. Теплый воздух снова донес к нему волну одуряющих ароматов. Здесь было и дуновение сладкого хвороста, кипящего в подсолнечном масле, и запах мясных котлет, и подтаявшего сливочного масла на горячей гренке.
— К столу! — объявила Нелида.
«Может, попробовать кусочек?» — подумал Серёжа и пристально посмотрел на блюдо. Гигантский кузнечик был украшен розовым гарниром.
Из дому вышел Парабуц с маленькой скамеечкой. Наконец все уселись. Серёжа сел на траве, скрестив ноги.
«Как поделить кузнечика? — горестно думала Нелида, взяв со стола нож и прицеливаясь к жаркому. — Отдать половину гиганту?.. Но ведь это мог быть обед на два дня для всей семьи. Теперь кузнечики так редки… А что готовить завтра? От витамина У остались одни кочерыжки».
— Дай мне нож, Нелидочка, — сказал Парабуц. — Я помогу тебе. Жаркое немного жестковато.
— Ничего не жестковато, — сказала Нелида и отодвинула руку с ножом.
«Будь что будет, отдам половину гиганту. У него, наверно, и голод огромнее, чем у нас», — подумала она.
— Ешьте, пожалуйста. — И Нелида протянула Серёже половину кузнечика.
Миг и Сластик получили по лапке, хозяину дома подали внутренности в соусе из шампиньонов, а сама Нелида стала обгладывать крылышко, изящно изогнув мизинчик.
Серёжа взял двумя пальцами полученную порцию. Жареный кузнечик продолжал источать благоухание. Серёжа лизнул языком жаркое, но потом не выдержал и проглотил его целиком. Парабуц в ужасе вздрогнул, а Нелида опустила голову.
«Для них это, наверное, почти как жареный поросенок», — подумал Серёжа, глядя, как Миг и Сластик старательно обгладывают ножки кузнечика. Но тут он с тоской почувствовал, что ему так хочется есть, как никогда еще в жизни не хотелось. Он отвел глаза от еды.
— Спасибо большое, — сказал он.
— А варенье? — робко спросил Парабуц. — А варенье из земляники?
— Я не люблю его, — ответил Серёжа и покраснел.
«Если я только прикоснусь к банке с вареньем, то уже не смогу выпустить ее из рук», — с отчаянием подумал он.
— Пойду спать, — громко сказал он и зевнул. — Спокойной ночи!
— Спокойной ночи! — хором ответили Миг и Сластик.
Парабуц встал и зажег карманный фонарик величиной со спичечную головку.
Серёжа осторожно перешагнул через забор и вышел на лужайку. Был теплый безлунный вечер. Сквозь низкие кусты просвечивали огоньки в соседних домах минитаков. Велосипед по-прежнему стоял у дерева, повернув руль к стране туготронов. Временами оттуда доносился какой-то пронзительный и протяжный звук. Он затихал на полминуты, а потом снова возобновлялся. Казалось, это туготроны, выключенные на ночь, храпят во сне тонким и унылым свистом.
Серёжа лег на землю около велосипеда и свернулся калачиком. Что-то твердое надавило ему на бок. Он сунул руку в карман и нащупал нагревшееся яблоко.
— Как только я его не заметил? — обрадовался он и откусил кусок вместе с сердцевиной. Потом быстро доел яблоко и уснул.
очь промчалась с бешеной скоростью, не оставив после себя никаких снов. На следующее утро, за полчаса до пробуждения Серёжи, Миг и Сластик сидели около постели мохнатого старичка с большими мозолистыми ступнями, торчавшими из-под одеяла. Старик приходился дедушкой Мигу и Сластику и вел с ними разговор большой важности.
— Все зависит от силы воли, — изрек он и пошевелил пальцами ног. — Если не должен я умирать, значит так оно и будет. Поживу еще.
— Какой может быть разговор! — сказал Сластик.
— Главное — сила воли! — согласился Миг.
— Вот только тайну я начинаю забывать, — пожаловался старик. — Еще каких-нибудь пятнадцать лет, и все перепутаю.
— Тайну? — прошептал Миг.
— В том-то и дело! — раздраженно ответил дедушка и закашлялся. — Надоела она мне, эта тайна, за
