* * *
И снова в сердца пламень и пожар,
и лишь одна молитва: прекратить!
Но что же делать, если сей великий дар
я не посмела попросить?
Лишь по ночам, в каком-то полусне
издалека я видела порой,
как дерево чернеет при луне.
Но сердце все ж напоминало мне:
Зеленым дерево становится с зарей.
* * *
Здесь, в одиночестве этой ночи,
где белые звезды шлют лучи,
дрожат в небесах заиндевелых, -
в одиночестве всей этой ночи целой,
накрывающей все, что видно глазам -
жизнь и год, расписанный по часам, -
в хрустале этой ночи, в черноте без дна
время скрыло следы.
Так чем
отличается эта ночь одна
от всех остальных ночей?
Как вчера
Вот мы воскресли.
Все по-прежнему идет.
Ничто здесь не успело измениться.
Вот только лишь часы ушли на час вперед,
И равнодушней стали близких лица.
На полустанке
Ночью вагоны прошли, но что я могла понять,
что разглядеть при мелькнувших огнях, что ушли навсегда?
Ведь догадаться нетрудно: подобные поезда
На полустанках не станут стоять…
* * *
Я не в пустыне. Ведь там нет часов,
а здесь — есть. Я боюсь опоздать.
Ветвер швыряет мне листья в лицо,
листья летят на мое крыльцо.
Разве здесь — пустота?
Ночь
В небесах колесница и семь звезд.
И на небе,
как и на земле пока еще,
никто никогда не слушал всерьез
ни злодея,
ни праведника,
ни раскаявшегося.
* * *
Десять раз,
может быть, двадцать раз
мне сопутствовала удача.
Только кто сказал,
что и в этот раз
мне сопутствовать будет удача?
С моста
И вот стало ясно мне,
что я не нужна никому,
ни тропинки во всей стране
не ведет к крыльцу моему,
и я осознала вполне:
я не нужна никому –
и тогда упало, застлало свет
одиночество и печаль.
Если б плакать могла я – что же,
в одиночестве плачут тоже,
только как мне смеяться, если в ответ
даже эхо будет молчать?
