Рашид метнулся вправо – к карабинам, висевшим у коновязи, и напоролся на успевшего вскочить из-за стола Грега. Жутковато ощерившись, хозяин Челушей выдернул из ножен кинжал и молниеносно полоснул на уровне лица шотландца – тот только чудом успел присесть и отпрянуть назад.
– Держи! – крикнул я, бросая Грегу кочергу, валявшуюся у очага.
Ловко подхватив тяжеленную железяку, шотландец довольно крякнул и вдруг, метнувшись влево, неуловимым движением выбил кинжал из руки Рашида. Я даже не заметил, каким образом он это сделал: только полоска стали сверкнула, последовал тупой удар – могучий зверь Рашид вскрикнул от боли. Следующего удара я опять не увидел – Грег легонько крутанул кистью, затем – тук! – по черепу, и Рашид брякнулся на четвереньки, мыча и мотая головой. А шотландец уже тут как тут – опять выносит локоток вперед, чтобы крутануть кистью еще разок.
– Стой!!! – спохватившись, отчаянно заорал я. – Не убивай этого! Это ОН!!!
– Не понял?! – на миг остановился Грег, раздувая ноздри в боевом трансе. – Ты только что крикнул «убейте всех!».
– Я крикнул «мочи!», – напомнил я. – И по-русски крикнул – в английском языке такого «термина» нет…
– Нет, ты крикнул «убей», – заступился за соотечественника Фил. – Я же слышал!
– Ну, черт с вами, – не стал спорить я. – Этот тип – та самая жопа, которую мы с вами искали. Все, ребята, дело сделано. Моя миссия подходит к концу…
– Рашид?! – в один голос удивились шотландцы.
– Ага, он, – подтвердил я. – А что тут странного?
– А ты ничего не напутал, докер? – после минутной паузы мрачно поинтересовался Грег. – Ты можешь доказать, что это именно он?
– Могу, – твердо пообещал я. – Вот сейчас сгоняю на второй этаж и докажу… Только сначала – одно условие.
– Какое? – в один голос спросили шотландцы, а Фил сделал шаг к коновязи, у которой висели карабины.
– Да не буду я у вас деньги клянчить – ну вас в задницу! – досадливо воскликнул я, жестом останавливая цэрэушника. – И потом, зря вы со мной ссориться торопитесь – вам же еще до Стародубовска добраться надо!
– Что ты хочешь? – подозрительно поинтересовался Грег и торопливо добавил:
– Я, конечно, дам тебе денег – не так много, правда, но вполне достаточно…
– В гробу видал я ваши деньги! – крикнул я. – От блин, идиоты… Вы вот что – возьмите меня с собой, а? Буквально на пару деньков – больно охота посмотреть, как этот мужлан предстанет перед вашим Божьим судом… Ну что вам стоит, а?!
– И все? – удивился Грег. – Больше ты ничего не просишь?
– Все, больше ничего не прошу, – подтвердил я. – Туда – обратно, и там – пару деньков.
– Это не проблема, – небрежно махнул рукой Грег. – Ты только выведи нас до Стародубовска, а там уже наши заботы… И кстати, как насчет доказательств?
– Ну что ж, будут тебе доказательства, – тяжело вздохнул я, направляясь к стеллажу с книгами. Уже вскарабкавшись на верхнюю полку и уцепившись одной рукой за край люка, я спохватился и попросил Фила:
– Собери-ка в кучу все карабины да сядь на них. И еще – отбери у этого парня кочергу. Иначе ваш Божий суд состоится прямо здесь – буквально через пару минут…
Эпилог
Я стою между полуобвалившимися широченными зубцами крепостной стены, пью баночное пиво, курю «Парламент» и любуюсь на пенистые гребешки свинцовых волн. Теперь – все. Теперь буду курить только «Парламент». Классные сигареты, недаром на материке за них дерут полтора бакса за пачку.
Какой мудак сказал, что в это время года волны Атлантики отливают нежной лазурью? Можете мне поверить: они свинцово-серые, почти черные. Циклон – сволочь вредоносная – увязался за нами и приперся сюда, чтобы напомнить: не все в этом мире так безмятежно, как кажется на первый взгляд. Ты пушинка в этом мире бурь…
Трое суток эти странные товарищи ждали, пока у Рашида пройдет акклиматизация – после путешествия через океан он выглядел весьма неважно. За эти трое суток я успел познакомиться с бытом островитян, пару раз сгонять с Филом на материк, воспользовавшись катером семейства Макконнери, и сделать еще целую кучу полезных и веселых дел. Вот вчера, в процессе посещения материка, мы с Филом умудрились нализаться до поросячьего визга, кочуя из бара в бар (эти козлы не дают сразу помногу пить в одном заведении – одно слово, жлобы!), затем я спал с какой-то симпатичной мулаткой – или она со мной спала, точно не помню… Затем мы с цэрэушником напоролись на каких-то пьяных товарищей – еще пьянее нас, и очень недурственно подрались. А потом я потерял Фила из поля зрения и вообще очнулся только сегодня утром – и уже на острове! Как я сюда попал – ума не приложу… А пятнадцать минут назад приперся Фил с огромным фингалом под правым глазом и по секрету сообщил, что нам нужно прямо сейчас опять мчаться на материк – катер уже ждет, чтобы вновь сразиться с этими злыми… эмм… как их там? «Долбоебами», – подсказал я, прихлебывая пиво из банки, О-е! Так точно – даблджебами! Эти самые двойные джебы – они, сволочи недоделанные, сперли у Фила бумажник, портсигар, часы на золотой цепочке, а он успел с утра опохмелиться и вообще сейчас пойдет возьмет свой «кольт»… Тпррру, коняка, – тормози! Пусть двойные джебы пока отдыхают – церемония началась. Давай-ка посмотрим – интересно же…
Все члены клана собрались в огромном крепостном дворе – их что-то около сотни – целая рота рыжих и полурыжих шотландцев. Слева от воротной арки расположен помост, на котором злобно клокочет кипящим гудроном трехкубовый чан. Смолы, увы, не нашлось – напряг сейчас со смолой. Ну да ничего, как-нибудь перебьемся. Неподалеку от первого помоста стоит еще один, поменьше, на нем в высоком старинном кресле восседает какой-то дядька в красной мантии, странной шапке и с большим крестом на массивной золотой цепи. По периметру двора застыли стражи с алебардами – в старинных доспехах, начищенных шлемах и так далее. И никого не волнует, что рядом с каждым таким бутафорским стражником торчит здоровенный секьюрити в деловом костюме, уоки-токи в нагрудном кармане и пистолетом под мышкой – главное, ритуал соблюсти.
Посреди просторной зеленой лужайки в самом центре двора, на очерченном мелом квадрате, вышагивает из угла в угол Грег. Шотландец почти гол – его чресла прикрывает лишь клетчатая юбка на кожаном пояске, он бос и вооружен здоровенным мечом, который в настоящий момент заботливо протирает кусочком свиной кожи.
Неподалеку, у деревянного щита с парой десятков висящих на нем мечей, переминается Рашид, окруженный пятью секьюрити. Минуту назад он выбрал поединок, отказавшись прыгать в котел, и теперь выбирает себе меч. Этот пес войны до сих пор не верит, что все происходящее – на самом деле, не понарошку. На лице его блуждает недоверчивая ухмылка, а глаза полны смятения – мне со стены хорошо видно. Наверно, в Челушах никто не пользуется такими здоровенными кинжалами – Рашид долго не решается, какой из мечей выбрать, он не видит между ними никакой разницы. Наконец чеченец берет один из клинков, и его подводят к очерченному мелом квадрату.
Менестрели с большущими дудками, расположившиеся на стене напротив меня, выдувают короткий звучный сигнал. Дядька в кресле – тот, что в красном и в странной шапке, – хриплым голосом кричит по- английски: «Готовьтесь!»
Рашид недоуменно пожимает плечами и крутит башкой по сторонам – к чему готовиться? Грег не спеша разминает плечи, крутит тазом, затем начинает вращать мечом с такой невероятной скоростью, что мне кажется, будто на лужайку внезапно сел маленький вертолет с лопастями, молотящими в трех плоскостях. На секунду мне становится жутко – не дай Бог встретиться с таким в поединке!
Размявшись, шотландец вытягивает меч перед собой и отрешенно смотрит на потемневшую от времени полоску стали. Это мне знакомо – вводит себя в состояние боевого транса.
Рашид уже не ухмыляется, он во все глаза пялится на шотландца, и в глазах этих можно прочитать животный ужас. Этот оборотень пролил много крови и не раз смотрел в лицо смерти.
Этот пес войны, стреляющий на звук из любого оружия и не знающий страха в бою, прекрасно понимает, что в поединке на мечах у него нет никаких шансов. Он заметно начинает паниковать и, как мне
